А маршрутка едет все дальше, как паровоз в пещере ужасов Диснейленда, демонстрируя Егору все новые и новые леденящие кровь аттракционы. Следующий из них — это длинный желтоватый штырь, вылетающий прямо из-под асфальта и пробивающий ногу мужику в сером камуфляже. Брызги, нет даже не брызги, а фонтаны крови бьют в разные стороны, вопль боли, особенно громкий и жуткий в окружающей ватной тишине, а затем тот же мужик уже почти мертвый лежит, придавленный чем-то круглым к земле, а на него накатывается та самая огромная сопля, недавно бежавшая рядом с Егором. Накатывается и поглощает его, переваривая внутри себя. И последнее, что увидел Егор, прежде чем кто-то сжалился над ним и отключил сознание, это выход из метро Абалинской, который вдруг исчез в темноте полукруглого тоннеля, из глубины которого на Егора надвигалось что-то черное и очень-очень большое, стуча по бетонным стенам бесчисленными конечностями и сверкая длинными острыми зубами в неестественно растянутой пасти…

А потом пришло спасительное забытье. Сколько оно длилось Егор не знал, но очнулся он от холода и резкого запаха нашатыря. Открыл глаза. Над ним раскинулось светлеющее зимнее небо, смотрящее на него миллионами глаз тускнеющих звезд, на фоне которых выделялись несколько человек в зимней одежде, что-то у него спрашивающих. Обычные люди. Без клыков, без когтей и без крыльев. С обычными зубами и ногтями, носами и ушами. Обычные люди посреди обычного города.

«Шоу кончилось. Я лежу в снегу, поэтому мне так холодно» — резюмировал Егор. Попробовал сесть. Голова закружилась, виски прострелило болью. Два мужика поддержали его за спину, а потом подняли и доволокли до автобусной остановки, усадив на деревянную лавку. Егор огляделся. Не сразу, но определил свое местоположение. Старо-садовая, в районе Оврага Партизанов. Вне зоны псевдоглюк. Хорошо…

Пока он с наслаждением дышал морозным воздухом, чувствуя, как успокаивается сердце, ему объяснили, что он упал в обморок в маршрутке. Так как он сидел сзади, заметили это, видимо, не сразу, а через пару остановок, когда вошли новые пассажиры и увидели его, валяющегося под задними сидениями. Долго терли снегом лицо, но в итоге помог только нашатырь, бывший у одной бабушки. Скорую уже вызвали.

«Все-таки, хорошие у нас люди!» — подумал разомлевший Егор. Потом до него дошли слова про скорую, и он заплетающимся языком начал убеждать сердобольных горожан, что все в порядке, поблагодарил их от всей души, встал и, шатаясь, словно пьяный, как можно скорее побрел в глубь дворов. Скорая помощь ему не поможет. Только время отнимет.