— Будешь так орать, телефон выключу.

— Почему она плачет?! Как она там вообще живет? Ты же её мать, почему ты допускаешь, чтобы твой ребёнок страдал?

— Егор, — усталый вздох. — Никто не страдает. У неё все хорошо. Просто вчера было плохое настроение…

— Не верю! Дай ей телефон.

— Ее рядом со мной нет.

— А где она?

— Да какая тебе разница, я не пойму?! Ты что, в суд не ходил до сих пор? Ты ей теперь — никто!

— Я ее отец. — сжав зубы проскрипел Егор, изо всех сил пытаясь снова не сорваться на крик. — И, если ей плохо, мой долг ей помочь. Пожалуйста, дай ей трубку, или пусть хотя бы потом перезвонит. Ради всего того хорошего, что у нас было… Я же тебе не враг, за что ты так со мной?

Тёща смущенно отвернулась. В трубке повисла напряженная тишина, потом долгий выдох, и жена снова заговорила. На этот раз без враждебности, даже каким-то примирительным тоном:

— Егор… Прости меня. Наверное, я на самом деле была слишком жестока к тебе, но и ты-то тоже не ангел. Далеко не ангел. Я обещаю тебе подумать и принять решение. Может быть, будете созваниваться…

— Может быть?!

«Пипец! Да за что такое унижение?! Она меня человеком-то хоть считает или нет?»

— Успокойся, пожалуйста, и послушай. Первое — у нас все… Хорошо… Нормально. Какой бы сукой ты меня там не представлял, дочь я в обиду не даю… Просто ей сложно адаптироваться, да и по тебе скучает. Признаюсь, не думала, что она тебя так любит. Сначала я очень злилась на тебя, но сейчас слышу, что ты правда очень переживаешь. Тем более, мама сказала, что ты бросил пить… Поэтому, обещаю тебе ещё раз, что подумаю.

— О чем? О звонке раз в месяц?

— Не перебивай! Второе — на Новый год мы приедем к маме на все праздники. Увидишь, поговоришь, может быть даже погуляете. Только я сначала на тебя внимательно посмотрю.

Егор ошарашенно молчал. Чувства внутри разделились на две половины. Дикая радость от того, что через какие-то полторы недели он увидит свою дочь и бешенство от слов жены, которая наставляла ему рога, а сейчас менторским тоном поливает его говном и рассуждает, достоин ли он теперь общения. Первое все-таки пересилило, и Егор молча протянул телефонную трубку теще, решив заткнуться. Все, что он мог бы сейчас сказать, полностью развалило бы настроенный только что контакт с бывшей супругой.

Тёща взяла телефон и снова скрылась в коридоре, плотно закрыв дверь. Сейчас будет сама все выяснять. Выясняла минут пятнадцать. Вернулась хмурая и задумчивая.

— Приедет — устрою ей допрос с пристрастием! Все у них хорошо, Европа, а внучке трубку дала, та чуть не плачет…