Услышав имя Корама, Ханна искоса взглянула на лорда Наджента, а тот ответил ей совершенно бесстрастным, ничего не выражающим взглядом.

– Но Боннвиль, похоже, нашел способ вернуть себе положение, – продолжал Шлезингер. – Он тоже узнал о пророчестве ведьм, и подумал: если удастся захватить ребенка, то можно будет заключить сделку с Магистериумом. Мол, верните мне лабораторию и все, что нужно для исследований, а я отдам вам девчонку, и делайте с ней, что хотите. Вот такие у него планы. А нам известно, где он сейчас? Есть какие-то свежие новости?

– Мы можем только предполагать, – сказал Пападимитриу, – но есть вероятность, что он пустился в погоню за мальчиком и этой девушкой, которая присматривала за Лирой. У них есть лодка – каноэ, если я ничего не путаю. Ханна считает, что на этой лодке они и спаслись. Но скажите, Ханна, куда они могли направиться? Как вы думаете?

– Ну-у, – задумчиво протянула Ханна, – несколько дней назад Малкольм спрашивал меня, что такое убежище. Он услышал об этом от монахинь и спросил меня, правда ли, что колледжи до сих пор дают убежище ученым. И я сказала, что в Иордане была такая традиция…

– И до сих пор есть, – перебил Пападимитриу. – Чтобы получить убежище, нужно обратиться лично к Магистру. Есть латинская формула…

– Короче, я уверена, что в иных обстоятельствах Малкольм попытался бы привезти ее сюда, – заключила Ханна. – Но вы же видите, что творится на улицах! Сомневаюсь, что на обычном маленьком каноэ сейчас можно добраться куда захочешь. Скорее всего, они просто плывут по течению.

– Кроме того, этот ребенок – не ученый, – добавил Пападимитриу. – Так что ничего не получится.

– Но если бы все-таки получилось, это гарантировало бы ей безопасность?

– Абсолютную. Были прецеденты в суде, и в законе не нашлось ни единой лазейки. Но, как я уже сказал…

– А вы знаете, что? – Шлезингер, внимательно слушавший их разговор, внезапно подался вперед, и глаза его блеснули от возбуждения. – Это объясняет кое-что из того, что я слышал на Севере. Я-то спрашивал у ведьм о ребенке вообще. Не говорил, что это девочка. Просто спросил: «Не было ли у вас пророчества о ребенке?» И одна ведьма… как же ее звали? Ах, да, Тильда Васара! Королева Тильда Васара. Так вот, она ответила, что слышала пророчество о мальчике, и я из вежливости ее выслушал, хотя меня интересовала только девочка. И она сказала, что голоса авроры говорили о мальчике, которому предстоит доставить сокровище в безопасное место. В убежище. Может, это и есть ваш мальчик?

– Да! – воскликнула Ханна. – Малкольм и сам бы сказал об этом примерно в таких словах. Он настоящий романтик.