Внешне Эйнураль почти не изменилась: все те же золотистые волосы, тот же точеный овал прекрасного лица, стройный гибкий стан и все тот же немного детский взгляд бездонно — голубых глаз из-под пушистых ресниц, которые при виде меня удивленно расширились. И все же одновременно с этим я видел и другую ее сторону — могущественную сущность, похожую на огромную туманную птицу, которая пропитала всю ее душу и тело, слилась с ней, сочась сквозь глаза своей тьмой. Но самым главным было оно, то, что Тавор назвал «Зерном Хаоса». Ярко-красной звездой зияла оно в груди моей дочери, пустив свои отростки по всему телу.
— Ну, здравствуй, доченька, — повторил я, устало спускаясь вниз по ступеням, и внутренне ощущая, как от каждого моего шага вздрагивает окружающее пространство. — Не ожидал, что так встретимся.
— Отец…, - знакомый голос заставил на мгновение сжаться мое сердце. — Это правда, ты? Но как…? Почему…?
— Потому что я пришел спасти тебя, дочка.
Тень внутри дочери колыхнулась, охватывая ее плотной пеленой, поглощая пробившийся откуда-то изнутри отблеск белоснежного света.
— Спасти, — Эйнураль хрипло рассмеялась. — Спасти от чего. Спасти от кого, отец? Спасти кого? Ты думаешь, что я все та же маленькая девочка, что любила сидеть у тебя на коленях. Разочарую — я не она. Я вообще не она, та давно сдохла, превратилась лишь в тень, в отблеск…
Слова вылетают словно плевки, обжигая, но уже не раня, ибо мое сердце неожиданно закаменело совсем как тогда на стене, когда мой клинок пронзил грудь ее матери.
— …я не она, но, тем не менее, я тоже твоя дочь, другая, настоящая.