Мал был ненамного старше меня, когда приехал в приют. Я все еще помнила день его прибытия. До меня дошли слухи, что приедет еще один беженец, и я надеялась, что это будет девочка, с которой мы сможем играть. Вместо этого мне достался пухлый, голубоглазый мальчишка, который готов был на что угодно, чтобы выиграть спор.

– Нет. – Он все еще хрипел после схватки с Толей.

– Совсем?

– Раньше мне снилась женщина с длинной золотой косой. Она размахивала ею передо мной, как игрушкой.

– Твоя мама?

– Мама, тетя, соседка. Откуда мне знать? Алина, насчет того, что произошло…

– Что-нибудь еще?

Парень смотрел на меня несколько секунд, потом вздохнул.

– Каждый раз, когда я чувствую запах лакрицы, то вспоминаю, как сидел на крыльце с красным стулом перед собой. Все. Остальное… – Он замолчал и пожал плечами.

В объяснениях я не нуждалась. Воспоминания – это роскошь, предназначенная другим детям, а не сиротам Керамзина. «Будь благодарна. Будь благодарна».

– Алина, – снова позвал Мал, – то, что ты сказала о Дарклинге…

Но в эту секунду в комнату вошел Николай. Несмотря на ранний час, он выглядел по-королевски: волосы сияют, сапоги начищены до блеска. Он взглянул на синяки и щетину Мала и вздернул бровь.

– Я так понимаю, вы еще не просили принести чай?

Принц уселся и вытянул перед собой длинные ноги. Толя и Тамара заняли посты, но я попросила их закрыть дверь и присоединиться к нам.

Когда все собрались вокруг стола, сказала:

– Утром я ходила к пилигримам.

Николай резко поднял голову. В ту же секунду образ легкомысленного принца куда-то испарился.

– Скажи, что я ослышался.

– Со мной все хорошо.

– Ее чуть не убили, – вставила Тамара.