За столом собрались самые высокопоставленные генералы Первой армии со своими женами, а также самые выдающиеся дяди, тети и отпрыски семьи Ланцовых. В одном конце стола сидела королева, похожая на помятый цветок в бледно-розовых шелках. На противоположном конце Василий соседствовал с королем, делая вид, что не замечает, как отец разглядывает молодую жену одного из офицеров. Николай восседал по центру рядом со мной, как всегда, источая очарование.
Он просил, чтобы в этом году не устраивали бал в его честь. Это казалось неправильным, когда за городскими стенами голодало столько беженцев. Но сейчас были белые ночи, и король с королевой не удержались. Пир состоял из тринадцати блюд, включая целого запеченного поросенка и студень в форме олененка, выполненного в натуральную величину.
Когда настало время для подарков, отец вручил Николаю огромное голубое яйцо. Внутри оказался изящный миниатюрный корабль, плавающий в лазуритовом море. На мачте развевался флаг Штурмхонда с красным псом, а крошечная пушка с тихим хлопком выстреливала облачком белого дыма.
На протяжении всего вечера я вполуха прислушивалась к разговорам и наблюдала за Малом. Королевских стражников расставили с небольшими промежутками вдоль каждой стены. Я знала, что Тамара была где-то позади меня, но Мал стоял прямо напротив, замерев в напряженной позе, с руками за спиной и пустым взглядом, направленным вперед, как у всей безымянной прислуги. Видеть его таким было настоящей мукой. Мы всего в паре шагов друг от друга, но они казались милями. Разве так не было с тех самых пор, как мы прибыли в Ос Альту? Мою грудь стянуло узлом, и каждый раз, когда я смотрела на Мала, он затягивался все туже. Парень побрился и подстриг волосы. Форма идеально выглажена. Он выглядел усталым и отстраненным, но при этом самим собой – снова Малом.
Дворяне поднимали тосты за здоровье Николая. Генералы хвалили его мужество и лидерские качества. Я ожидала, что Василий будет реагировать скептически на все эти восхваления, сыплющиеся в сторону брата, но он выглядел очень даже веселым. Его лицо покраснело от вина, а губы расплылись в улыбке, которую я могла описать только как самодовольную. Похоже, поездка в Карьев оставила его в хорошем расположении духа.
Мой взгляд вернулся к Малу. Я не знала, чего мне больше хотелось: разрыдаться или метать тарелки в стены. В зале было слишком жарко, и рана на плече снова начала чесаться и пульсировать. Пришлось подавить желание потереть ее.
«