– Я боюсь, что, возвращаясь для такого вот боя с ними, я сам уподоблюсь им, – тихо признался он. Слова эти дались ему трудно, но шалисы не признавали уверток, обманывающей скромности и лжи. Они были мудрым народом. Может быть, если признаться, Ордан ему поможет?

Но человек-змея только вздохнул.

– Каждому посылаются свои искушения, Тал’камар. Каждый должен сразиться в своей войне. – Он помолчал. – Но ты должен с ними сразиться, мой друг. Скрыться от них тебе не под силу. Иначе тебе никогда не стать большим, чем ты есть.

Седэн кивнул, хотя и не услышал желанного утешения. Все же в словах его друга было много смысла. Ни ему, ни его народу не укрыться от будущего.

– Еще раз, – угрюмо предложил он, становясь в позицию.

Они двинулись по кругу, и на этот раз Седэн ощутил в себе странное спокойствие – он больше не волновался. При атаке Ордана он даже не сбился с шага – щит расколол молнию далеко впереди. Он погрузился внутрь себя, зачерпнул и представил охваченного пламенем Ордана. Пламя не лизало змеиную кожу – насквозь пронизывало тело от головы до хвоста. Шалисы не были неуязвимы для огня, а Седэн черпал из тайника новые и новые силы. Еще. Еще.

Он остановился.

Ордан ожидал удара, но его щит был пустым местом перед силой атаки. Преграда рассыпалась осколками, и Ордан закричал от боли, охваченный языками пламени: его чешуйчатая кожа затлела и потекла, плавясь под всепожирающим жаром. Седэн, как его ни выворачивало наизнанку, заставил себя смотреть. Его друг возродится – шалисы всегда возрождаются. Он знал, что Ордану будет больно, ненавидел себя за то, что сделал. Но иначе было нельзя. Ордан сказал правду – он должен вернуться домой.