Давьян ждал.

В комнатушке было темно и сыро, от запаха плесени он то и дело невольно морщил нос. В углу громоздились пустые ящики, уже тронутые сырой прелью. Так глубоко под землей, разумеется, не было окон, но фонаря посреди комнаты хватало, чтобы высветить черные каменные стены.

Он надеялся, что встреча не затянется. Если его застанут в этой части Тола Атьян, глубоко под старинным основанием крепости, нелегко будет ответить на неизбежные вопросы.

Он принялся расхаживать из угла в угол, мысленно рисуя перед собой тропу на холодном камне. Вызов пришел так внезапно и прямо, что он не знал, чего ждать. Тысячу раз взвешивал: не ловушка ли. Послание пришло на древнедаресийском; в Андарре осталось не больше пяти человек, владевших этим языком, так что уловка была маловероятна. Но почему его вызвали именно теперь, когда он так близок к успеху, он просто вообразить не мог.

Ероша себе волосы пальцами, он вышагивал взад-вперед, перебирая в уме догадки. Ни одна не сулила добра.

Фонарь за его спиной погас, комната погрузилась в темноту.

Он замер на полушаге, вздрогнул, как в ознобе, и услышал скрип лестничной двери. Волоски на загривке стояли дыбом.

– Ты пришел, – одобрительно пророкотал низкий голос.

Давьян обернулся. Комната как будто вновь осветилась, но теперь свет был холодным и неестественно бледным. Перед закрытой дверью слабо вырисовывались очертания человека в плаще и капюшоне, скрывавшем тенью лицо. Пришелец не торопился дальше продвинуться в комнату.