– Как она? – спросил Сило.

– Все так же, – буркнул доктор.

– Не будешь возражать, если я побуду с ней?

Малвери поднялся.

– А ты можешь? Жду не дождусь, когда же найдется кто-нибудь, кто согласится приглядеть за ней. В сортир хочется – сил нет. Не встану с унитаза, пока не заполню его до краев. – Он свернул газету и, насвистывая, зашагал в носовую часть «Кэтти Джей».

Сило задвинул дверь и опустился в кресло. Джез была совершенно неподвижной. Малвери смыл кровь с ее лица, волос и рук, но на одежде оставалась толстая запекшаяся корка. Ничего в ее облике не говорило о том, что она жива. Надо надеяться, что все будет в порядке.

Но разве когда-нибудь бывало иначе?

Здесь тоже раздавался шум двигателей. Внизу раскинулась пустыня. Они летели неведомо куда по курсу, проложенному йортским путешественником. Завтра они достигнут цели и вернут треклятую реликвию.

А если не получится?

– Джез, я запутался, – произнес бортинженер вслух и сам себе удивился. Каждое слово отражалось от голых стен лазарета сильным звенящим эхом.

Он посмотрел на Джез. Она не шевелилась. Выждав несколько секунд, он вздохнул, успокоился и снова заговорил:

– Когда-то у меня не имелось ни выбора, ни вопросов. Я родился рабом. В конце концов я сбежал, но все было так же четко и ясно, как раньше. Черное и белое, мы и они. И я без остановки тратил огромный запас ненависти.

Он повел плечами, будто разминался, а затем выудил из карман брюк кисет.

– Все как-то усложнилось, – сообщил он.

Сило принялся делать самокрутку. Он наслаждался умиротворяющим ритмом распределения сухой травы и свертывания бумаги. Пока его пальцы трудились, мысли муртианина отправились в свободный полет. Он чиркнул спичкой, затянулся, откинулся на спинку кресла и стал ждать, когда ему на язык придут нужные слова. Он никуда не торопился, как и Джез.

– Когда я вернулся к своему народу… – начал он после продолжительной паузы, – мне казалось, что все опять встало на свои места. Будто минувших девяти лет вовсе не было, а я победил, а не потерпел поражение, выступив против Аккада. Мир вроде бы вращался без всяких перебоев. – Он сильно затянулся и спустя миг заполнил лазарет едким запахом. – Но, Джез, я уже не тот молодой человек. Я постарел и ощутил свои потери. И быть со своими, чтобы убивать даков… Мне этого не надо. Если бы я остался, они втянули бы меня обратно в свою жизнь. Твой народ тоже тянет тебя к себе. Хочешь ты того или нет.

Сило осмотрел самокрутку. Он курил такие с момента освобождения. Он считал, что это одна из тех вещей, которые присущи свободному человеку.