– Я вас, детушки, попрощаться собрал.

Ворон переглянулся с Хотёном. У гнездаря на лице было такое же вопрошание. Младшие недоумённо косились на межеумков. Детушки?.. Ветер их по-разному срамил и хвалил, но прежде никогда так ласково не ребячил. Беримёд, на которого многие оглянулись, легонько дёрнул плечом. Дальше слушайте, мол.

– Учитель… – подал голос Белозуб. – Никак тебя Круг Мудрецов возвеличил? На новое служение уезжаешь?

Ветер усмехнулся:

– Нет, сын, ты слишком высоко возносишь меня. Благочестные жрецы Круга больше склонны меня бранить, как я вас браню… Опалять не опаляют пока, но и другого служения не вручают. Да я сам не прошу. Мне здесь, с вами, довольно чести… Дело в том, что завтра я на угрозное орудье иду. Долго я его откладывал, но ныне решился… вернусь ли, не ведаю.

Он вздохнул, умолк.

Огромность сказанного медленно рушилась на учеников.

Сразу вспомнились долгие отлучки источника. Куда, зачем – унотам он не исповедовал, но, бывало, возвращался в свежих отметинах.

Ворона прижгло жестоким стыдом. Высунутый в каморке язык предстал чуть ли не трусливым ножом в спину учителю. Вспомнить тошно.

Котляр обвёл их глазами и продолжал:

– Я похоронил мотушь… Теперь одни вы ждёте меня домой, а вам, как ей, я не нужен. Не пропадёте и сами. Если Владычица подарит мне поцелуй, не горюйте. Я за вами из-за плеча наглядывать буду. Слушайтесь Лихаря, он дальше вас поведёт, куда я не успел… – Ветер улыбнулся, развёл руками. – Что ж, бегите себе, детушки. Я всё вам сказал.

Никто не двинулся с места.

«Куда собрался? Что за орудье такое?..» – гадал про себя Ворон.

– Учитель… – первым всхлипнул Шагала.

Деревенский сиротка только привыкал к строгой и святой длани названого отца. Слишком страшно было снова ощутить вместо неё пустоту.

– Учитель за вас!.. – яростно, страдальчески, сквозь зубы выкрикнул Лихарь. – Себя не щадя!.. А вы!.. Трудили бы себя как должно, вместо него пошли бы сейчас!..

«Нас коришь, а сам почто? Ну да. Тебе же нас дальше вести…»

– Бегите уж, детушки, – повторил Ветер. Встал, отряхнул ношеный обиванец. – Рано плакать, может, Справедливая попустит, вернусь.

Ворона подхватила жаркая волна. Он не стал проталкиваться вперёд, хватило и голоса.

– Учитель! Возьми с собой!