Облака начинали пристывать сумерками, торг помалу сворачивался. Ворон заспешил.

– А ещё поможешь?

– Ну.

– Тётку Грибаниху знаешь? В зелейном ряду вроде сидит.

Кувыки засмеялись:

– Кто же Грибаниху не знает! Один ты и не знаешь. А что тебе до неё?

– Подарок надо купить, а у неё есть, говорят. Покажете её, пока домой не ушла?

– Ну!

Коротышка снял со своего плеча руку слепого.

– Тебя как дразнить будем? – спросил он, пока вдвоём шли через торг.

Правду отвечать было нельзя, но и врать особенно не пришлось.

– Да ты слышал уже, люди окликали: Скворцом.

– Скворцом?

– А я клюваст, волосом тёмен и всё фюить да фюить… Тебя-то каким назвищем величать прикажешь?

– Хшхерше.

Ворон даже остановился.

– Ух ты! Это по-каковски же?

Лицо парня не выглядело чужеземным. Теперь, когда Ворон к нему присмотрелся, черты казались умными, строгими. Не самыми присталыми побирушке и крадуну.

– Нас таких две деревни было на берегу. – Поводырь чиркнул ребром ладони над головой, обозначая малый рост. – Морянами звались. Старикам верить, племенем вышли из-за Кияна ещё при добром Гедахе. Всё волной смыло в Беду, мест не знать, где избы стояли… Один я теперь.

Ворон попробовал повторить: