— Рубите палисад! — прогремело над строем бойцов. Воины своими боевыми топорами и мечами принялись валить небольшой палисад и забор, сплетенный из прутьев, который огораживал разбитые палатки, и, который, по всей видимости, был предназначен для того, чтобы скрыть от стороннего наблюдателя то обстоятельство, что лагерь пуст. Срубленные колья вбивались во внешнюю сторону вала остриями наружу, чтобы затруднить его преодоление штурмующими. Эти приготовления были сделаны весьма вовремя. Почти сразу начался штурм лагеря. Противника сбрасывали с вала, рубили топорами, мечами; потеряв свое оружие, бойцы схватывались с врагами кольями и голыми руками. Схватка достигла своего пика остервенения — никто не просил пощады, никто и не думал сдаваться. Первая атака захлебнулась, закончился неудачей и второй штурм. Противнику не удалось прорваться сквозь кольцо обороняющихся, но и рать, засевшая в лагере, в ночном бою сильно поредела. Вместе с остальными воинами на валу бился и сам князь.

Забрезжило позднее утро, край неба стал медленно светлеть. Вслед за этим постепенно стало светать, что принесло за собой некоторую надежду на спасение. Наступило хмурое, еще неясное утро. Небо было кругом обложено мрачными и тяжелыми свинцовыми тучами без просвета, с моря тянуло промозглым, холодным ветром. Но бойцы словно не замечали всего этого. Поредевшая дружина продолжала держать строй, не давая прорваться врагу за вал. Несмотря на то, что князь бился в доспехах обычного дружинника и ничем не выделялся среди них, на его участок вала пришлась основная масса атакующих врагов. Меч его давно сломался, и князь бился алебардой, выхваченного у одного из убитых врагов. Едва успел он справиться с воином Южного предела, как ему тут же пришлось схватиться с двумя бойцами, вооруженными длинными полуторными мечами. Пользуясь своим численным преимуществом, они стали теснить князя назад. Князь, несмотря на происходящую кругом общую свалку и тесноту боя, все время старался держать противников на одной линии так, чтобы один все время оказывался за спиной у другого, и они мешали бы друг другу. Но его противники оказались опытными бойцами — разделившись, они атаковали с двух сторон. Князь был вынужден защищаться на две стороны, уклоняясь от длинных клинков полуторных мечей. Но тут один из его противников совершил маленькую, но ошибку — перехватив свой меч за незаточенную его часть, он резко перенес центр тяжести на переднюю ногу и попытался нанести мечом колющий удар как коротким копьем. Князь поворотом вбок ушел от укола, перехватывая алебарду ближе к навершию. Слишком резво атаковав мечом, и быстро перенеся центр тяжести на переднюю ногу, его противник не успел восстановить равновесие. Для этого не хватило какого-то мгновения, но князь тут же нанес ему колющий удар алебардой и, пользуясь секундным замешательством второго противника, успел занять боевую позицию. Поднырнув под удар меча, он зацепил ногу врага крюком своего оружия и тут же свалил его на землю. Продолжая движение, алебарда, описав полукруг, впилась в висок поверженного врага.