Чужак шел – и все примечали: скрипят его шаги. Мох проминается и уже не поднимается снова, оборотясь в золотой оттиск следа. И песок берега тоже спекается в сплошные печати золота… Люди чужака шли за ним. Одни несли прозрачный ящик, чтобы погрузить в реку. Иные поддевали лопаткой каждый след и убирали в мешок, припасенный заранее.

На широкой береговой косе чужак расстался со своими людьми. Поклонился им, назвал какое-то место, полное золота, заготовленного заранее в оплату похода. Настрого велел удалиться теперь же и не оборачиваться, не останавливаться до следующего заката. И еще семь дней и ночей не опускать мешков с золотыми следами на землю. Только так и сохранится то, что накоплено – неизменным.

Когда люди ушли, чужак долго глядел им вслед. По щеке сползла слезинка. Полетела, упала в песок – золотая, блескучая!

Чужак поклонился кукушке и сыну вождя. Отвернулся, шагнул в воду и побрел, постепенно погружаясь. Про колено… по пояс… по грудь… по горло… И вот охнули люди на берегу: вода с плеском сошлась над головой чужака! Круговая волна с золотым отливом прокатилась по реке, маслянно-медленная и мощная. И всем показалось: они видят чужака в воде, он делается ярче, наливается золотом и обретает гибкость, недоступную людям. Тело его извивается, уходя все глубже, глубже… и наконец пропадает.