– Плут! Рыжий, ты цел? Дай я тебя потискаю… Ух ты, взрослый лис!

Лисенок увернулся, скользнул мимо бока обожаемого старшего, о котором грустил всякий день… и понуро встал перед Йеном. Судорожно вздохнул.

– Знаю, – тихо молвил Йен. – Давно знаю.. Конечно, ты останешься здесь, с Нильсом. Вот почему я выкупил рыжего коня, который тебе нравится. И назвал Вором. Дарю. И пусть из вас троих рыжих только конь и будет вор. Договорились? Слово? За себя и за Нильса?

Лисенок кивнул. Судорожно вздохнул и оглянулся на Кабана.

– Как его бросать? Йен совсем не умеет радоваться. А как их бросать, – Лисенок указал на Бертрана. – Потравят всю семью. Опять… буду дважды виновен, перед Волком и Йеном. Не могу. Рвусь пополам. Больно.

– Уверуй, – серьезно посоветовал Кабан. – Батюшка абы кого не исповедует. Но я попрошу за тебя. Ему можно сказать все. Он, правда, иной раз крепко руку прикладывает… и ладно бы по ребрам, там не видать синяки. Но зато на душе легчает, – Кабан расплылся в улыбке, плотнее прижал Йена, так что дыхание прервалось. – Эй, ты справишься? Я вижу, тебе хуже всех. Но есть для тебя подарочек. Оставайся до осени. Я тут праздник учудил, пятый год отмечаем всем городом, а теперь и округа подтянулась. Ночь оборотня Локки, вот как называется. Легенду все выучили. Детям рассказывают, рядятся волками. Ну и пиво к такому дню особенное выкатываю, как без пива?