– Ты сегодня грустный. Устал? – Паоло подвел свою лошадку еще плотнее, тронул учителя за руку, заглянул в глаза.

– Если бы я нашел тебя хотя бы три года назад, ты улыбался бы чаще и ярче, – виновато пробормотал Йен. – Ты выбрал бы какую-то иную цель в жизни. Отделить веру от власти – уже многовато, а ведь ты еще и желаешь начать охоту на ростовщичество, иссушающее денежные потоки… о свет полуденный, да ты фанатик! Вот я всего лишь хочу извести артель и задавить в зародыше большую войну, которая слишком уж многим выгодна.

– То есть ты не фанатик? Даже вера не отрицает войн, – хихикнул Паоло.

– Я всего лишь упрям, я умею отступать и маневрировать.

Паоло протянул многозначительное и очень длинное «ааа-аа» – и не стал дополнять словами. Йен промолчал, продолжая виновато думать свое: «Если бы я нашел тебя до того, как родня окончательно затравила и прежде, чем старик из Иньесы взялся ломать! Увы… Я чуть не опоздал окончательно».

– Три года назад я думал, что золото – зло. Отнимать его можно и нужно, не считаясь с людской болью. Так врачи отнимают гниющие конечности, – Паоло попробовал отвлечь наставника. Старательно улыбнулся, затем развеселился по-настоящему. – Я воображал, что золото – продажная живка. Сожги – и все проклятия сделались пеплом. Сколько же я нагреб… дров! Нагреб и наломал. И как тебе хватило терпения на все мои выходки? Будь я на твоем месте, я бы удавил такого ученика.