– Вы так быстро решили? – Илья помог мне спуститься по узкой лестнице, придержал дверь. Теперь мы вне дома, в саду. – Давайте немного постоим и отдышимся. Обдумаем еще раз, куда ехать. Спешки нет.

– Думаю, для меня есть подходящее место. Там я справлюсь с худшим и отдышусь. Здесь оставаться нет сил. Я, если подумать, никогда не любила столицу.

Мы теперь стоим за дверью, вне дома… но я по-прежнему слышу весь особняк, от избытка звуков тошнило. Кто-то допрашивает Мари. Кто-то бубнит о правах и законах, и называет имена – Александра и еще одна Александра. Уверена, это белые живы, у которых началась черная полоса в жизни. Смешно подумалось, правда? Вот грохнула дверь, Микаэле сказал «Ники», и такое началось… судя по визгу и писку, даже Йен прибыл. Рада за него. Только мне все равно больно.

Машина посольства оказалась большой и удобной. В ней было все необходимое. Вода, успокоительные капли и ворох носовых платков. А еще – наглухо задернутые шторки. Не хочу никого видеть. Тем более не желаю быть замеченной.

У порога «Лилии» меня ждала Лёля. Давно ждала, успела устать от этого бестолкового занятия. Собралась отругать, вдохнула… увидела мое лицо и выдохнула. Молча сунулась на заднее сиденье, задвинула чемоданчик с вещами мне под ноги. Хмыкнула – и сама тоже забралась в машину.

– Ясно, не просто так кое-кто велел собрать твои вещи. Провожу.

– Не надо.

– Умничать будешь, все равно не пристрелю, не надейся, – хмыкнула Лёля. – Эй, она велела на вокзал?

– Да, – отозвался водитель.

– К бесам ее умные планы. В «Омут» гони. Сперва мы нажремся, напьемся и порыдаем. Падать в обморок я не умею, а вот рыдать – это всегда пожалуйста. Три дня учусь без устали, – с особенной, хмурой гордостью сообщила Лёля.

И я не смогла возразить ни слова. Понятия не имею, для Лёли хуже или лучше – что Микаэле будет жить и будет… князем? Нет, об этом надо думать не мне и не сегодня.

Машина тронулась. Я выпила капли, облилась ими же. Выслушала насмешливые упреки Лёли. Протерла руки, умылась… и поверила, что смогу пережить этот серый день. И следующий, такой же серый. И много дней после… мне требуется время, чтобы понять, какой во всем этом смысл. Ведь должен быть смысл. Даже если я – сухой цикорий в буйной и пестрой оранжерее жизни.

–

Вырезки из газет и журналов года после событий в оранжерее посла

Вырезки из газет и журналов года после событий в оранжерее посла

«Теодор Тирт в очередной раз взволновал мир науки, представив фундаментальный труд «Базовые законы очередей. Определения, формулы и упражнения для ума». В итоге на господина Тирта была в буквальном смысле открыта охота издателями научной и прикладной литературы! Сведения о том, что он подписал договор с печатным домом Академии наук Тенгоя звучат весьма достоверно, но пока не подтверждены официально. Напомним: десять лет назад книга скромного конторского клерка (тогда он описывал методы решения аддитивных задач) оказалась подобна взрыву. Ее яростно критиковали, а после со скоростью воистину телеграфной распространяли, переводя на новые и новые языки… Издатель нажил состояние, имя автора в считаные месяцы сделалось синонимом математической гениальности. В то же время его поведение породило массу домыслов. Так, не поддается объяснению желание сего аскета отдавать основную часть гонораров на поддержку бедных студентов. Не менее загадочен источник доходов господина Тирта в период работы над книгой – ведь о таких, как он, и говорят «беден, как храмовая мышь». Наконец, будоражат воображение его ссылки на заслуги соавтора (в титулах книг он значится как М. И. Т.). Год назад во время публичной лекции профессор Голуэрт потребовал предъявить загадочного М. И. Т. и обвинил Тирта в научном плагиате. Скандал не удался: академик Юровский произнёс, положив руку на знак солнца: «Богом клянусь, я знаю полное имя соавтора, и, уверяю, все вы также знаете его. Да откройте любую газету в разделе деловой или светской хроники!». Увы, пояснять свои слова академик отказался. Тайна М. И. Т. остается неразгаданной». — «Просторы», газета