– Я попытаюсь…

Новик спрыгнул с алтаря – и вдруг оказался лицом к лицу с волосатым существом, имеющим большие человеческие глаза, свиной пятачок, два направленных вниз клыка и объемистое пивное брюхо. Существо сказало: «Ой!» и с громким хлопком ушло в землю. Андрей кашлянул:

– Мне привиделось, мудрый Лютобор, или тут только что кто-то стоял?

– Не обращай внимания, – отмахнулся колдун. Он сладко зевнул, вошел в легкое облачко ползущего от озера тумана. И пропал.

– Пойдем, пойдем в кости поиграем, – подергал его кто-то за подол ферязи. Зверев опустил глаза и обнаружил упитанного суслика с длинными резцами, выпирающими из-под передней губы, с голубыми прозрачными глазками и стоящего на длинных ногах. Причем с копытами. – Пошли, цветок папоротника выиграть сможешь. Знаешь, чего с его помощью сделать можно? Золота несметно, любви любой, жизни бесконечной.

– Боже сильный, милостью твоей осени и строяй все на спасение рода человечества… – перекрестил суслика Андрей.

– Вот дурак, – нелицеприятно отозвался тот, наклонился и шустро влез в земляную норку.

– Любви, любви, любви… – зашелестели по траве толстые гадюки.

– Господи, спаси, помилуй и сохрани… – Зверев попытался их перекрестить.

Змеи не испугались, и он с ходу перешел на змеиный заговор Лютобора. Гадюки пропали, а над торопящимся к усадьбе новиком закружили серые крылатые твари.

– Это видели? – без всяких заговоров продемонстрировал обнаженную саблю Андрей, и нетопыри предпочли умчаться в другую сторону. Не совсем, в общем, безмозглыми оказались.

Напоследок, возле самой дороги, ему попалась обнаженная девушка, что размеренно расчесывала свои волосы костяным гребешком.

– Не замерз, молодец красный? – вполне дружелюбно спросила она. – Коли холодно тебе – давай согрею. А коли жарко – то меня согрей.

– Извини, русалочка, сегодня не могу, и так замотался, – пробежал мимо Зверев. – Привет водяному.

– Не русалка я, суженый мой. Любава я, нареченная твоя, – проникновенным голосом ответила девушка. И надо сказать, что-то в душе молодого человека дрогнуло. Но он успел усвоить, что пристрастие к расчесыванию волос – первая русалочья примета. Во всяком случае, ночью, в голом виде и неподалеку от водоема. И хотя жениться на болотной диве молодец и может, счастья от такого союза не бывает никогда.

– Спасибо на добром слове, – Зверев повернулся к ней боком и продолжил отступать к усадьбе, – но у меня другая невеста есть. Уж извини.

– Ну а коли есть, так с нею в постели лежать надобно, а не по полям ночным шастать, – сурово отчитала его красавица, извернулась и на четырех лапах побежала к воде. И откуда они только взялись?