– Надо записать, – поморщился Зверев. – С ходу не запомнил. Только мне так показалось, Лютобор, этот заговор лишь одному человеку помочь сможет. Мне, например. А что остальной семье делать? Жене, детям? Проклятие ведь на них тоже ложится.

– Заговору научи, – непонимающе вскинул руки мудрый волхв. – У всех побратимы будут – никому проклятие вреда не причинит.

– Могут и не согласиться. Жена сильно верующей запросто окажется, и детей так же воспитают. Священники христианские не дадут, шум поднимут. Власть над душами ныне ведь у них. И не скроешь ничего. Знаешь, что такое исповедь? А дети хитрить не умеют.

– Тогда… Тогда пойди и убей колдуна.

Вечером, въехав в ворота, Зверев увидел, что Василий Ярославович стоит на крыльце, облокотившись локтями на резные перила, и задумчиво смотрит в сторону Крестового озера. Андрей бросил поводья подворнику, поднялся к нему.

– У Лютобора был? – поинтересовался боярин.

– Да, – не стал отнекиваться молодой человек.

– И что?

Зверев подумал, пожал плечами:

– Что нам эти проклятия? Суета.

Боярин улыбнулся, кивнул:

– Коли так, завтра к князю Друцкому поеду. Обговариваться. – Он оттолкнулся от перил. – Ладно, пойду с матушкой о подарках условлюсь.

– А я?

– Ты за усадьбой приглядывай. То ведь не твое дело – свадьба. То хлопоты родительские.

Родители уехали с изрядной свитой на следующее утро – ради такого случая десятерых холопов с работ сняли. Вернулись и вовсе за полночь, пьяные до изумления. В смысле – все, кроме лошадей. Андрею ни боярин, ни Ольга Юрьевна ничего не сказали. Хотя чего говорить? Видно, что от ворот поворот никто им не давал.

– Трудно жить без фотоаппарата, – вздохнул Зверев. – Хоть глянуть бы, на кого жена будущая похожа?

Увы, об этом ему предстояло узнать только на самом бракосочетании.

Вечером, наласкавшись с Варей, он вытянулся на спине, закинул руки за голову, закрыв глаза и пытаясь хоть примерно представить, какова она – княгиня Полина? Память услужливо нарисовала облик веснушчатой девчонки с пляшущими в глазах огоньками свечей, с пухлыми пунцовыми губами. Черные, круто изогнутые брови, выступающие скулы.

– Людмила, – узнал ее молодой боярин. – Людмила Шаховская…