– Отец разберется. Отчаливай. На якоре переночуем.

– Снимай концы, подтягивай. Риус, Васька, под ноги глядите, под борт не провалитесь. Отчалили, княже. Теперича что?

– Спускайтесь на полверсты и бросайте якорь. Завтра трогаемся к Ладоге.

Андрей пошел в каюту, к мирно спящей жене. Для него оставленный причал тоже означал: все. Теперь ему придется жить самому.

Золото мертвых

Золото мертвых

– Хорошо-то как, любый… – Андрей проснулся от прикосновения руки к своей ноге немного выше колена. – Водичка журчит, перина покачивается, никто не тревожит, тишина. Так бы и жила здесь все время.

– Замерзнем зимой, – повернулся к ней Зверев и поцеловал в глаза. – Опять же, горячего не поесть. Где тут готовить, на корабле?

– Я бы и вовсе не ела, Андрюша, лишь бы тебя завсегда рядышком с собою ощущать. – Полина откинулась на спину и стянула с себя ночную рубашку.

Все же в раннем браке, пусть и по расчету, есть свои плюсы. Женщина всегда рядом, только руку протяни. Посему мысли не о том крутятся, кого бы на вечер подцепить да где бы с кем познакомиться, а больше о делах серьезных, настоящих.

Через полчаса, одевшись, князь вышел на палубу, огляделся по сторонам, на мелькающие справа и слева кусты, растущие прямо из реки. Воды тихой Ловати тянулись далеко-далеко в стороны – и Андрей не сразу сообразил, что видит не кустарник, а макушки залитых половодьем деревьев. Весна.

Левший, вытянув покалеченную ногу, полусидел на бухте каната, подставив лицо теплым солнечным лучам. Косой Васька пристроился на ступеньках кормовой лесенки. Лучемир, естественно, стоял у руля, а рыжий Риус, привалившись к борту, время от времени предупреждал его о возникающих препятствиях: о топляках, о выглядывающих из глубины деревьях, о холмах, превратившихся в отмели.

– Он чего, совсем ничего не видит? – тихо поинтересовался Зверев.

– А кто его знает, – вяло ответил Левший. – Иногда в дверь распахнутую войти не может, а порой берег за горизонтом замечает.

– А шапку снять?

– Ой, прости, княже, – подпрыгнул холоп, но встать из-за покалеченной ноги быстро не смог. – Не слышал, как дверь открылась.

Васька же, глядя куда-то хозяину за плечо, скинул войлочный, похожий на пилотку, «пирожок».

– Ладно, лежи, – разрешил увечному Зверев. – Нет у меня ныне настроения гневаться. Девки где?

– В гамаках качаются, княже. Госпожа не зовет, они и рады бока отлеживать.

– А Пахом, Звияга, Тришка?