– Погоди, – заинтересовалась я. – Ножи принадлежали Реусову?

– Да, – пояснил Рома, окончательно сменив гнев на милость. Искры рассеялись, обнажив выпуклые, нервно пульсирующие нити. – Вычислили хозяина в результате, и что ножей четыре штуки было. Домашние об увлечении Реусова не подозревали, а Лессер оставшиеся три прихватил, чем здорово всех запутал. Поэтому главной стала версия о ритуальном убийстве.

Вике повезло меньше всех – чем-то она любовника сильно разозлила. Если убийство Реусова выглядело спонтанным, то несчастную модель Лессер убил умышленно. Почему так увлекся процессом – неизвестно, но кровавая баня, нож и нарисованный знак укрепили следствие в версии, что убийца – ритуальный маньяк. Следующим был Наберт, с которым Вика тесно общалась. Вероятно, дружба с ней и стоила ему жизни.

Несмотря на ухищрения с коллекционными ножами и кровавыми рисунками, в убийствах прослеживалась логика. Все трое были знакомы и напрямую связаны с Сигмеон-банком. Покушение на Кристину выпадало из общего ряда. Реусова, Янковскую и Наберта она не знала, в Сигмеон-банке счетов не имела. Единственное, что объединяло ее с убитыми, – это «Перспектива». Вернее, конкретно я. По версии следствия, Лессер напал на нее, чтобы отвести подозрения от банка. Получилось, что все жертвы – мои клиенты, и больше никакой связи между ними нет.

Сволочь расчетливая! Добился своего – покушения хватило, чтобы любые версии свелись ко мне. Заодно погубил «Перспективу» и расквитался за старые обиды. Счастье, что собака цапнула Лессера в квартире Кристины. Жаль, что не за горло! Доказать его причастность к остальным убийствам – дело времени. Не отвертится.

– А Зорьев? – озадачилась я. – Зачем было его убивать?

– Хороший вопрос, – развел руками Рома. – Допустим, ножи закончились – поэтому и орудие убийства другое. Но мотива я не вижу. Разве что во вкус вошел. Хотя сомнительно.

– Я одно время подозревала Зорьева. Прошлое у него занятное.

– Еще какое. Но он чист, я проверял. Смерти его первой жены и партнера – досадные случайности. А вот его вторая жена не так проста, как кажется.

Выходит, Михаил не напрасно обвинял Нину в мошенничестве. Почему забрал заявление? Из-за ее беременности? Ну и история вырисовывается.

– Да уж… – растерянно пробормотала я. – А сам Лессер что говорит?

– Что-то крайне невразумительное. Возможно, у него и раньше не все дома были, а после обморока совсем крыша поехала. Врачи убеждены, что не притворяется. Я в этом не разбираюсь, но добиться от него осмысленных ответов нереально.

– Засада, – посочувствовала я. – Нелегко общаться с психами, постоянно хочется потребовать дешифратор.