– Страшный подарок… Он всегда будет напоминать мне о серебре, которое отняло тебя у меня, которое заставило тебя страдать, которое я для тебя искал, но так и не нашел в последние дни.

– Нет, Уилл, – возразил Джем. – В ней не всегда хранилось серебро. Когда-то эта шкатулка принадлежала моей матери. На ней изображена богиня Гуанинь. Говорят, после смерти она замешкалась у врат рая и в этот момент услышала стоны боли, доносившиеся из мира людей. Бросить их – это было выше ее сил. Оставшись на земле, богиня стала помогать тем смертным, которые сами помочь себе не могли. Это божество – утешение всем, у кого болит душа.

– Шкатулочка меня не утешит.

– Перемены не всегда означают потери.

Уилл взъерошил влажные волосы.

– Ну да, – горько произнес он. – Может быть, в другой жизни, когда мы переплывем мрачную реку, на новом витке пресловутого колеса, я вновь обрету своего друга, своего парабатая. Но теперь, когда ты нужен мне больше, чем когда-либо, я тебя потерял.

Беззвучной тенью Джем пересек комнату и встал у камина. В слабых отблесках огня Уилл увидел, что он лучится светом, которого раньше не было. От Джема и прежде исходило сияние – сияние всепоглощающей доброты, – но это скорее напоминало мерцание далекой звезды.

– Я не нужен тебе, – спокойно произнес Джем.

Уилл опустил голову:

– Джем… С тех пор как ты появился в Институте, ты всегда был зеркалом моей души. В тебе я неизменно видел отражение того хорошего, что было во мне. Лишь в твоих глазах я находил прощение и милость. Когда ты уйдешь, обо мне никто не станет так заботиться!

Джем стоял неподвижно, как статуя. Наконец он заговорил, и заговорил горячо, холодная отстраненность Безмолвного брата исчезла.

– Верь в себя, Уилл. Ты и сам можешь быть зеркалом для себя.

– А если у меня не получится? – прошептал Уилл. – Без тебя я даже не знал, что такое настоящий Сумеречный охотник. И если сражался, то всегда рядом с тобой.

Джем подошел к нему, взял за подбородок и посмотрел в глаза. Прикосновение его было ледяным. Уилл закусил губу. Джем, именно Джем, а не брат Захария, прикасался к нему в последний раз… В голове острой бритвой мелькнуло воспоминание, как Джем в трудные минуты похлопывал его по плечу.