Я зашел на кухню, передал Тавии просьбу Би, попросил прислать еды в комнату Пересмешника и присоединился к Шан за столом. Когда я вошел, Майлд суетилась, накрывая стол к чаю. Она вышла, и я извинился перед Шан за то, что оставил ее.

— Риддл отправился по поручению, а Би, похоже, плохо себя чувствует. Она решила немного полежать. Вот, — я выдавил приветливую улыбку. — Что вы думаете об Ивовом лесе? Понравится вам здесь, с нами?

Шан недоверчиво посмотрела на меня.

— Понравится? Кому из вас нравится здесь? С момента, как я приехала, я видела только бардак. Риддл бросил меня без «с вашего позволения» и даже не попрощавшись. Ваша дочь… Вы сами должны знать, что она странная маленькая штучка! Она выглядит как мальчик! Если бы Риддл не сказал мне, что это ваша дочь, я бы подумала, что она одна из служанок. Не знаю, о чем думал лорд Чейд, посылая меня сюда!

Где-то в доме рабочий начал что-то пилить. У меня было ощущение, что он пилит мой череп. Я тяжело опустился напротив нее.

— Вероятно, он думал, что здесь вы будете в безопасности какое-то время, — прямо сказал я.

С шумом вошла Майлд, поставила на стол вареную баранину, ячменный суп и большую корзинку хлеба.

— Спасибо, — сказала я ей, — это все, что нам надо. Теперь я хотел бы спокойно поговорить с леди Шан.

— Конечно, сэр, — ответила она и поспешно покинула комнату. Я подождал, пока за ней не закрылась дверь, прежде чем возобновить разговор.

— Это не самый лучший план, который мы с лордом Чейдом придумали, но для такого ограниченного времени, что у нас было — не самый плохой.

Я взял ложку и помешал суп. Кусочки моркови всплыли на поверхность и снова утонули. От тарелки поднималось облако пара. Я оставил ложку и спросил:

— Может, у вас есть план получше?

— Да. Убейте людей, которые пытаются убить меня, и я смогу жить, как захочу и где захочу.

Ее ответ последовал так быстро, что стало понятно: она долго его обдумывала.

Я решил серьезно рассмотреть ее предложение.

— Это редко бывает так же просто, как убийство одного человека. Сначала надо понять, кто пытается убить вас. А ведь чаще всего этот человек — просто инструмент, а не зачинщик. Убив одного человека, вы наживете себе шесть новых врагов. И, возможно, захотите спросить себя, почему этот человек должен умереть ради того, чтобы вы прожили свою жизнь.

Я говорил серьезно.

— Вопрос этот можно задать тому человеку, прежде чем убить его! — ответила она сердито.

Она отодвинула от себя кубок и тарелку. Я взял кусок хлеба и намазал его толстым слоем масла. Так как я молчал, она продолжала: