Она все еще смотрела на меня.

— Вы не должны этого делать, — бессильно сказал я.

— Почему нет? — спросила она. — Это решит все проблемы. У всех сразу жизнь станет проще. Моя мать будет счастлива, что ее избалованный сынок свободно унаследует все права. Мой неизвестный отец перестанет бояться, что я внезапно появлюсь перед ним. И вам не придется терпеть беспокойную полубезумную женщину, которая вторглась в ваш дом!

Она захлебнулась рыданием.

— Когда я бежала в Баккип, несмотря на все, что случилось со мной, я надеялась. Надеялась: наконец-то! Наконец-то я выйду из тени. Наконец-то появлюсь там, где хотела быть: в замке, среди молодых людей, музыки, танцев, жизни! Простой жизни! А потом появился лорд Чейд. Он сказал, что я в опасности, и не могу появиться в Баккипе, но он поможет, научит мастерству убийцы, и я смогу защитить себя и, возможно, королеву, — она опять начала кричать, задыхаясь. — Представьте это! Я, рядом с королевой, защищаю ее. Стою у трона! Ох. Мне хотелось так многого. И я старалась научиться всему, что Квивер показывала мне. Эта ужасная вонючая женщина и бесконечные глупые упражнения! Но я старался, я пыталась. Она никогда не была довольна мной. А потом умер Роно, отравился тем, что предназначалось мне. И я снова должна была бежать. Меня отослали куда-то вместе с этим головорезом-охранником. Теперь-то, думала я, теперь-то меня привезут в Баккип! Но куда же лорд Чейд определил меня? Сюда. Я не сделала ничего плохого, и вот я здесь, в этом холодном месте, среди грохота, и никто не заботится обо мне. Никакого будущего, никакой красоты и культуры, ничего интересного. Где я никому не нужна, я только бремя и расстройство!

В трудное время мудрейший уступает. Так что я солгал.

— Вы не расстройство, Шан. Я знаю, каково это — чувствовать, что в мире нет места, которому ты принадлежишь или где тебя ждут. Так что я скажу вам, что, как ни странно, вы можете рассматривать Ивовый лес как свой дом. Вас отсюда не выгонят, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас. Вы не гость здесь, Шан. Вы дома. И если вам что-то не нравится здесь, мы можем сделать все по вашему вкусу. Дом может стать красивым для вас. Вы найдете здесь утешение. И будете жить столько, сколько захотите, — я вздохнул, и добавил кусочек правды. — Пока вы живете здесь, я считаю вас членом своей семьи.

Она посмотрела на меня, ее рот странно искривился, будто она что-то жевала. Потом она вдруг сорвалась с места и бросилась мне на грудь, громко рыдая. Я хватил ее, чтобы мы оба не упали. Она жарко заговорила дрожащим голосом: