— Ты не хочешь, чтобы я ранила кого-нибудь, если мне будут угрожать. Я тоже не хочу. Но и не хочу быть в опасности и не иметь ничего для защиты.

— Ты такая маленькая, — со вздохом сказал он.

— Еще одна причина, почему мне нужен ножик!

— Посмотри на меня.

— Я смотрю.

Я смотрела на его колени.

— Посмотри мне в глаза.

Я невольно перевела взгляд. Мои глаза блуждали по его лицу, на мгновение я встретила его взгляд и снова отвела глаза. Он мягко заговорил.

— Би. Я найду тебе ножик, и ножны, и пояс, чтобы ты могла его носить. Больше того, я научу тебя использовать его как оружие. Не сегодня, но я сделаю это.

— Ты не хочешь.

— Не хочу. Я не хотел бы учить тебя этому. Но, полагаю, ты права. И, возможно, я зря не научил тебя раньше. Но я не хотел, чтобы ты жила так.

— Если я не научусь защищаться, это не значит, что мне никогда не придется сражаться за свою жизнь.

— Би, я знаю, это правда. Послушай. Я уже сказал тебе, что сделаю, значит сделаю. Но сейчас, сегодня, ты можешь доверить мне свою безопасность? Позволишь мне?

Что-то сжалось в моем горле. Я заговорила, глядя на его ноги, чужим охрипшим голосом:

— Как ты можешь защитить меня, когда ты должен присматривать за ней и охранять ее?

Сначала он выглядел потрясенным, потом — обиженным, потом — очень уставшим. Уголком глаза я следила, как сменяются чувства на его лице. Он взял себя в руки и спокойно заговорил.

— Би. У тебя нет никакого повода ревновать. Или беспокоиться. Шан нуждается в нашей помощи, и да, я буду защищать ее. Но моя дочь — ты. Не Шан. А теперь пойдем. Тебе нужно причесаться и умыться перед обедом.