— Да, ты прав, — согласился он.

Он улыбался и кивал, будто то, что я иду спать в это время — совершенно естественно. Обычно мы допоздна сидели вместе, и часто я засыпала у камина в его кабинете. Теперь он попросил гостей извинить его, пообещал вернуться, взял меня за руку и мы вышли. Я не отпускала его руки, пока дверь за нами не закрылась.

— Что ты делаешь? — спросил он, когда мы направились к лестнице.

— Ничего. Сейчас ночь. Я иду спать. Мне говорили, так делают все дети.

— Шан вся красная.

— Наверное, сидела слишком близко к огню.

— Би.

Мое имя в его устах прозвучало обвиняюще. Я молчала. Мне казалось, я не заслужила этого. Рассказать ему о ее шпильке? Несомненно, он решит, что я дурочка.

Мы подошли к двери, и я быстро схватилась за ручку.

— Я просто хочу лечь спать вечером. Тебе, вероятно, нужно поспешить обратно, чтобы поговорить с другими взрослыми.

— Би! — воскликнул он, и теперь это значило, что я сделала ему больно и слегка разозлила. Ну и пусть. Пусть идет и возится с бедняжкой Шан. Она нуждается в его сочувствии, а не в моем. Его лицо стало строже: — стой здесь, я проверю комнату.

Я осталась ждать у открытой двери. Но как только он вышел, я проскользнула в дверь и закрыла ее за собой. Вцепившись в ручку, я ждала, не захочет ли он вернуться и поговорить со мной.

Но он не стал пытаться. Я так и знала. Я прошлась по комнате и подбросила еще одно полено в камин. Спать не хотелось.

Я разделась, сложила одежду и понюхала ее. Пахло не только грязью, но и мышами, наверное, из шпионских коридоров. Я подумала, как Страйпи охотится на крыс и мышей. Может быть, сбежать из комнаты, добраться до кабинета отца и посмотреть, как там кот? Но тогда придется снова одеваться, а если отец застанет меня в холле, то очень рассердится. Я решила встать пораньше. Обе мои зимние ночные рубашки пахли затхлостью. Когда мама была жива, одежда всегда пахла кедром и травами, если вынуть ее из сундука, или солнечным светом и лавандой, если ее только что постирали. Я подозревала, что после ее смерти слуги дома стали хуже работать, но впервые это коснулось меня.

Я свалила вину на отца. Потом упрекнула себя. Как я могла даже представить, что он знает об этом? Он, вероятно, понятия не имел, что прошли недели с тех пор, как я купалась и мыла голову. Правда, сейчас была зима, но мама по крайней мере раз в неделю купала меня в ванной даже зимой. Я подумала, смогут ли новые слуги, нанятые им, вернуть все, как было раньше? Скорее всего, нет. Вряд ли что-то изменится, пока кто-нибудь не возьмет управление домом в свои руки.