— Ты пришла рановато, но мы почти закончили. Я знал, что ты удивишься, но не думал, что ты потеряешь дар речи.

— Мне нравится моя собственная комната, — задыхаясь, сказала я.

С тайным входом в шпионской лабиринт! Вслух я этого не сказала. Я огляделась и увидела то, чего у меня раньше не было. Сундук у подножия кровати был гораздо меньше, чтобы мне было проще искать в нем вещи. В углу стоял открытый пустой шкаф, рядом с ним — стул, чтобы я могла добраться до верхних полок. Крючки в нем были прибиты на удобной для меня высоте. Это было доказательством, что мой отец думает обо мне. Я понимала, что не могу отказаться от его бессмысленного подарка.

— Ты сделал все это для меня? — спросила я прежде, чем он заговорил.

— Рэвел помог мне несколькими советами, — заметил отец. Высокий дворецкий коротко кивнул, соглашаясь.

Я медленно оглядела комнату. Я узнала маленькое кресло у огня: видела его где-то в доме. Теперь оно было покрыто лаком и украшено желтыми подушками. Скамеечку для ног я не узнала. Она не очень походила на кресло, но подушка из той же ткани делала их почти одинаковыми. У окна была ниша. К нему добавили ступеньку, чтобы мне проще было забираться, а кучка подушек самых разных размеров обещали мне отдых. Я снова посмотрела на отца.

— Рэвел очень помог мне, — смущенно поправился отец, и дворецкий просто засиял. — Ты же понимаешь, я ничего не знаю о таких вещах, как шторы и подушки. После того, как мы нашли клопов, я сказал ему, что больше не оставлю тебя в этой комнате. Он сказал, что слуги знают, как ты любишь эти комнаты и предложил, раз уж мы начали, освежить их и подготовить специально для тебя. Ты появилась как раз вовремя, чтобы оценить нашу работу.

Я обрела голос.

— Здесь очень мило. Просто прелестно.

Отец ждал, и мне пришлось добавить:

— Но я люблю свою старую комнату.

Не могла же я сказать ему перед слугами, что хочу комнату с выходом в шпионский лабиринт. Я даже не была уверена, что хочу, чтобы он узнал про этот выход. Мне нравилось быть единственной, кто знает об этом. Я взвесила свой секрет и быстрый доступ к глазку против шанса развеять некоторые сплетни. А что, если он решит сделать ремонт в моей старой комнате вместо этой? Он может обнаружить потайную дверь! Я откашлялась.

— Но она ведь была детской, правда? Эта гораздо лучше. Спасибо, папа. Она чудесна.

И хоть было слегка неудобно, но я подошла к нему и подняла лицо для поцелуя. Наверное, я единственная понимала, как он удивился и, конечно, только мы с ним знали, как редко мы касались друг друга. Но он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, будто мы постоянно это делали. Мы — союзники, вдруг поняла я, и держим наши стены против всего враждебного мира.