Я откатился в сторону. Ребра болели, ныла избитая челюсть. Встав на колени, я протер рукавом глаза, стирая кровавый туман. Вернув себе зрение, я встал на ноги и пошел искать Чейда. Лошади разбежались. Капитан лежал на боку и слабо звал на помощь. Пали четверо гвардейцев, трое мертвы и один умирал. Чейд все еще держался на ногах. Кровь с его бока окрасила куртку и снег. Жестокий старый бастард стоял за Крафти, сжимая его горло. Лейтенант безнадежно цеплялся за его руки. Я достал нож, чтобы быстро покончить с ним.

— Нет! — рыкнул Чейд. — Он мой!

Никогда еще мой старый наставник не был так похож на моего волка. Я сделал два уважительных шага назад, без угрызений совести прирезал четвертого гвардейца и направился к капитану.

Он умирал и знал это. Я не стал его трогать. Я опустился на колени и склонился, чтобы взглянуть ему в лицо. Его глаза еле нашли меня. Он попытался облизать губы, потом сказал:

— Не предатель. Не я. Не мои мальчики. Мои Роустэры.

Я решил, что он закончил.

— Я передам лорду Чейду, — заверил я его.

— Этот сын сумасшедшей суки, — продолжил он, и ярость придала ему сил. — Оставь их тела… на виселице. Скотина Крафти… Сбил их с толка… Моих мальчиков… Моих…

— Остальные не будут наказаны, — пообещал я ему, зная, что лгу. Слава Роустэров, и без того не блестящая, была погублена. Никто не захочет влиться в эту компанию, и другие гвардейцы станут избегать их за столом. Но я мог просто сказать это, и капитан, закрыв глаза, угас.

Я вернулся к Чейду. Он стоял на коленях около Крафти. Этот человек еще был жив. Полузадушенный, он потерял сознание, и Чейд обездвижил его. Он бросил его лицом вниз, задрал штанины и перерезал большие сухожилия под коленями. Потом связал запястья Крафти веревкой, которая появилась откуда-то из рукава, и, крякнув, перекатил его на спину. С перерезанными сухожилиями парень не сможет ни стоять, ни бегать, ни сопротивляться. Бледный Чейд, тяжело дыша, сел на корточки. Я не стал говорить ему, чтобы он прикончил парня, не стал спрашивать, что он собирается делать. У убийц — своя мораль. На кону стояли жизни Би и Шайн, и если это нападение было связано с их похищением, то любой способ задать вопрос был приемлем для нас.

Крафти тяжело, скрипуче втягивал воздух. Веки его задрожали и открылись. Он громко охнул и поднял на нас глаза. Чейд стоял на коленях, держа окровавленный кинжал, я встал рядом. Старый учитель не стал дожидаться, пока парень заговорит. Он прижал кинжал к его горлу.

— Кто тебе заплатил? Сколько? Что ты должен был сделать? — четко и раздельно произнес Чейд.