— Я полагал, что первую часть пути в Клеррес мы пройдем через камни, как когда-то с Прилкопом, — подавлено произнес он наконец.

— Кажется, у тебя уже все продумано.

Он покачал головой, огонь на его коже странно блеснул.

— Нет. Я обдумал только возможное. Невозможное еще предстоит обдумать.

— Правда?

— Да. Мы пройдем подземельями замка. Я узнал от Эша, что несколько раз ему приказывали ждать возвращения лорда Чейда в одном коридоре. Когда прокрался вперед и выглянул из-за угла, то увидел, что учитель выходит из каменной стены. Стены с нарисованной руной.

— Она ведет к Аслевджалу.

Шут рассердился.

— Ты можешь хотя бы притвориться удивленным?

Передо мной будто рухнул занавес. Он пытался отвлечь меня от траура. Оторвать от боли, которую мы разделили. Мне тоже захотелось вспомнить что-то новое, о чем он еще не знал.

— Из-за этого Чейд упал тогда. Из-за любопытства. Он слишком часто бродил по камням до Аслевджала, пробираясь туда, где мог найти больше знаний. Не был осторожен, хотя бы с тремя днями перерывов между переходами. Он уходил и возвращался за одну ночь, и иногда делал так несколько ночей подряд.

— Никакое любопытство не могло бы заманить меня обратно в то место, — сказал он, и в его послышалась тень старого страха. Огонь затрещал, и мы оба вспомнили о пытках.

— И при этом ты бы вернулся туда по дороге в Клеррес?

— Вернулся бы. Это мое решение. Мне так надо.

Я не ответил. Огонь шипел и трещал, слизывая капельки смолы с дров.

— Что ж, славно, — сказал наконец Шут. — Если ты не хочешь идти со мной, то что ты будешь делать, Фитц? Какие у тебя планы на оставшуюся жизнь? — он пренебрежительно хмыкнул и добавил: — Что ты будешь делать завтра?

Его вопрос был подобен пригоршне ледяной воды, брошенной в мое лицо. Что я буду делать? У меня не было женщины, о которой нужно заботиться и которую нужно защищать, не было ребенка, которого нужно было растить.

— Я только что проснулся. Я даже не знаю, что буду делать сегодня.

Он нахмурился.

— Сейчас утро? Разве не ночь?