— Наш гостевой дворец, — взмахнул рукой король. — Нам кажется, гостям здесь очень нравится. Он и построен для людей. Маленькие двери, невысокие потолки. Иногда, в других зданиях этого города, я чувствую себя слишком мелким, — он легко улыбнулся мне. — Понимаете, это одна из опасностей жизни рядом с драконами. Пожалуйста, следуйте за мной. Здесь много уютных комнат. И еще здесь то, что мы называем «тихим местом» — на верхних этажах голоса Кельсингры почти не слышны.

Он быстро поднялся по ступенькам, и я запыхался, стараясь идти в ногу с ним. Вестибюль дворца был обустроен в стиле, который я бы назвал бингтаунским. Возле небольших элегантных столиков стояли ряды кресел. Комната выглядела странно пустой для меня, пока я не понял, что в ней просто нет большого горящего очага. Но, несмотря на высокие потолки и широкие окна, затянутые толстым желтым стеклом, здесь было тепло. Я решил, что еще одно действие магии Элдерлингов. Мы не стали останавливаться в этой комнате, а, звеня сапогами, прошли через увешанный флагами зал. Мягко шуршали только шаги короля. Мы миновали с полдюжины изящно вырезанных дверей, прежде чем он открыл одну из них и жестом пригласил нас внутрь.

В центре комнаты стоял стол, покрытый изящной скатертью и уставленный красивыми блюдами. Нас ждали стулья с резными деревянными спинками и зелеными подушками. Картины на стенах были странными, но приятными: на них зеленел лес и разливались реки, но ничего полезного они не несли. Когда мы вошли, у стола раскладывала приборы женщина. Она повернулась и поприветствовала нас.

Малта, королева драконьих торговцев. Ее удивительная красота была известна всем, и нельзя было спутать ее с кем-либо другим. Ее вьющиеся волосы отливали не просто белым, а золотым, как блестящая монета. Аккуратная чешуя разрезала ее лоб, тонко подчеркивая высокие скулы и решительный подбородок. Как и король, она была одета в платье Элдерлингов поверх свободных штанов. Мягкие маленькие тапочки блестели золотом. При каждом движении ткань ее одежды переливалась от зеленого до золотого. Осторожность заставила меня преклонить колено перед ней, и Лант последовал моему примеру. Она засмеялась, и я подумала, что надо мной, пока не обнаружил, что юный Персеверанс, зачарованный ее красотой, молча стоит позади меня, не моргая и приоткрыв рот.

Она перевела взгляд на меня, и ее улыбка стала еще шире.

— Это делает мне честь больше, чем любой другой подарок, — заметила она, и Персеверанс упал на колени. Ее глаза блестели, будто мы разделили с ней какой-то великолепный и забавный секрет. Она ответила реверансом.