Мы снова подняли тяжелые сумки. Я не видел никакого признака плаща-бабочки и того, что он скрывал, и постарался не выглядывать его. Когда мы только вывалились из камня, я слышал голос Искры, быть может, с ней все хорошо. Обнаружив, что одна из наспех сшитых сумок пропала, я быстро оглянулся, надеясь, что она тоже спрятана под плащом, а не потерялась при переходе. Ну и славно, без нее мне будет легче и получится сохранить важный вид, пока мы будем плестись через Кельсингру.

Для меня это был странный опыт. Я поднял все стены Скилла, и все-таки город рассказывал мне о юном зимнем дне, залитом солнцем. Кажется, мимо меня прошла кучка торговцев из какого-то далекого города. Они держались друг друга и шли быстро, то и дело оглядываясь. Юноша с тяжелой линией чешуи на лбу и ящерской бородкой вдоль челюсти промчался мимо лавочки, где на больших крюках над огнем коптилось мясо. Нас обогнала девушка с корзинкой на руке. Пересекаясь с этими обычными фигурами, здесь ходили, смеялись и торговались призраки Элдерлингов. Наверное, это мой Скилл заставлял их казаться настоящими. Внезапно двое из них кинулись в драку, и я невольно отшатнулся.

— Ого, вы их видите, — заметил Рапскаль.

Он даже не сбился с шага. Я не стал отвечать ему.

Я не знал, как видели это Лант и Пер, и тем более не представлял, что шепчет город обычным гвардейцам, шагавшим впереди, рядом и позади нас. Неся за собой ветер и запахи, над нами пролетел серебряный дракон, стремясь ввысь. Я не уловил его мысли, но понял желания. Он отправлялся на охоту, и в какой-то момент мне захотелось поохотиться вместе с ним.

День был холодным, ветер от невидимой реки влажно прокусывал до костей. Генерал Рапскаль не замедлял шага из-за утомленных путников с тяжелой поклажей. И все-таки я успел заметить, что в городе не так много людей. На некоторых улицах, казалось, были заселены целые здания, а следующие оказывались давно заброшенными и ветхими. Из моего путешествия по дороге Скилла я вынес, что все, сделанное с помощью этой магии сохраняет форму намного дольше, чем любая другая вещь, созданная руками человека. Ветер мог разметать обломки и рассеять пыль по широким улицам, но ни одно блуждающее семя не найдет здесь подходящей трещинки, чтобы укорениться, и ни одна лоза не обовьет стены, потрескавшиеся после землетрясения. Этот обезлюдевший город не забывал, что когда-то был центром жизни Элдерлингов, и, будто издеваясь над своими ничтожными жителями, ярко вспоминал свое далекое прошлое. Я смотрел во все глаза, припоминая, что говорили о Кельсингре Чейд и Дьютифул. Несмотря на то, что мы были на самой окраине города, Кельсингра и драконьи торговцы значительно преувеличивали, заявляя всему миру о своем процветании.