– Думаю, да, ваше величество.

– В песне поется, что кто-то скачет на коне, чтобы убить дракона, и его сердце полно благородных идей и прекрасных девушек, которых нужно спасти, и все такое. Но в том мире, где мы живем, кто-то скачет, чтобы сохранить собственную жизнь, а потом странствует, и с ним случаются необычные вещи, не имеющие ни малейшего смысла. Он вовсе не собирается прикончить дракона, просто дракон внезапно на него нападает, и он пытается уцелеть. И если ему повезет – или он очень хорош, а я не могу про себя так сказать, мне просто очень сильно повезло, – он остается в живых. А потом про него складывают песню. Ты понял?

Ринану даже удалось улыбнуться:

– Да, сир. Поверьте, я все понимаю.

Саймон почувствовал облегчение:

– Я рад. Потому что иногда, когда я пытаюсь объяснять некоторые вещи людям, они сморят на меня так, словно я немного безумен, но из-за того, что я король, и не просто, а Верховный, они помалкивают.

– Если честно, это очень хорошее объяснение, ваше величество.

– Пожалуй, главное, что я хочу тебе сказать, – продолжал король, – состоит в том, что я учился всякий раз, когда со мной что-то происходило. Никто не думает, что про него будут слагать песни, если ты понимаешь, о чем я говорю…

В этот момент послышался звук, сначала слабый, потом словно набирающий силу штормовой ветер – кто-то кричал, голоса других срывались на визг, – и король забыл, о чем говорил. Факелы поднимались вверх по склону, мерцая, точно светлячки, когда солдаты смешали ряды и побежали на помощь находившимся наверху разведчикам.

Саймон повернулся в поисках Эолейра или Кенрика, но не мог разглядеть их в разразившемся хаосе. Он знал, что должен быстро найти надежных солдат, чтобы те отвели юного арфиста в безопасный лагерь. Но его лошадь неожиданно встала на дыбы, и Саймону пришлось изо всех сил вцепиться в поводья, чтобы удержать ее на месте. Обернувшись, он увидел, что Ринан стоит на коленях, словно молится, и через мгновение увидел стрелу, дрожавшую в левой части груди юноши, под мышкой. А потом арфист рухнул лицом вниз, в черную грязь.

♕

– Продолжай застегивать мои доспехи, – сказал Морган оруженосцу. Мелкин лишь посмотрел на него, а потом перевел взгляд на массивного солдата эркингарда, словно просил разрешения. Морган страшно разозлился, и ему показалось, что он может изрыгать дым, как печь. – Почему ты на него смотришь? Кто твой принц, я или он? – Он повернулся к стражнику. – Можно мне надеть доспехи, стражник, на случай, если здесь появится враг?

Солдат, коренастый, с синевой на подбородке, смущенно пожал плечами. Он так сильно щурился, что Морган едва смог разглядеть его глаза в узкую прорезь шлема.