Саймон почувствовал, как что-то коснулось его шеи, резко повернулся и едва не уронил раненого арфиста. Жуткая, ухмыляющаяся морда смотрела на него из темноты. Лишь после нескольких мгновений ужаса Саймон узнал белую волчицу.

– Друг Саймон! – сидевший на Вакане Бинабик наклонился к нему. – Дочь Гор, я так рад, что ты жив! Я за тебя боялся!

– Этот юноша ранен стрелой норнов.

Бинабик соскользнул со спины волчицы и опустился на колени рядом с Ринаном. Лицо арфиста было таким бледным и застывшим, что Саймон уже начал опасаться худшего, однако Бинабик прижался головой к груди юноши и осторожно пощупал рану вокруг древка стрелы.

– Он дышит, – сказал тролль, но прежде, чем он успел продолжить, к ним подлетел баран и остановился рядом. Дочь Бинабика Квина опустила капюшон, который частично скрывал лицо, в руке она сжимала копье.

– Нинит-э, афа! – вскричала она.

– Один момент, дочь. – Бинабик повернулся к Саймону. – Она боится за свою мать и Младшего Сненнека, которые уже наверху помогают твоим людям сражаться. – Тролль что-то быстро сказал Квине на своем гортанном языке, она нахмурилась, резко развернула барана и поспешила в сторону бегущих вниз солдат. – Она отправилась за помощью. Квина очень недовольна. Как и ее мать, она яростная воительница – они подобны льду, подхваченному ветром. А я помогу своей жене и Младшему Сненнеку. Будь осторожен, друг Саймон! Дождись Квину.

Он и Вакана умчались прочь; не прошло и трех ударов сердца, как тролль и волчица темной тенью полетели вверх по склону.

Факелы все еще продолжали гореть, превратившись в петлю света, медленно стягивавшуюся к вершине холма. Они успели преодолеть лишь половину пути, однако теперь факелов стало почти вдвое меньше.

«Сколько солдат погибло, – подумал Саймон, – и насколько силен враг?» Он, Кенрик и остальные оказались слишком беспечны, и Саймон выругал себя за это. Что, если они натолкнулись на целую армию норнов?

«И все же зачем они пришли сюда, если не атаковать нас? – сказал он себе. – Нам лучше поскорее их обнаружить, пока они не нанесли неожиданного удара».

– Саймон? Ваше величество? Вы все еще здесь?

– Джеремия? Да, я все еще здесь, с арфистом. Подойди и помоги мне.

– Я пытаюсь – мой плащ застрял под колесом фургона. – Голос Джеремии был пронзительным, словно он вернулся к ужасным событиям юности.

Саймону пришлось пережить невероятные страдания во время войны Короля Бурь, но и Джеремия прошел через суровые испытания, вот только славы ему досталось гораздо меньше.

Что-то замедлило отступление эркингардов в центральной части склона; Саймон услышал крики и проклятия из темноты у себя за спиной – кто-то пытался построить солдат. Но когда Саймон снова собрался позвать Джеремию, раздались отчаянные крики с вершины холма, потом послышался жуткий вопль, пронзивший сгустившийся сумрак ночи. Нет, не обычный предсмертный крик солдата, полный боли и предчувствия гибели, это был беспомощный хрип человека, увидевшего в реальной жизни то, что ранее он встречал лишь в самых страшных кошмарах.