«Я на открытом месте. Боги меня наказывают, какой же я глупец!»

Саймон крепко сжал поводья лошади одной рукой, взялся за ворот арфиста, но передумал и, перехватив его за ремень, потащил вялое, неожиданно оказавшееся тяжелым тело вперед, к подножию холма, стараясь, чтобы защищенное доспехами тело лошади закрывало обоих. Шум, доносившийся сверху, со склона, стал громче; теперь король уже слышал, как солдаты пронзительно кричат от страха и боли. Саймон поднял голову и увидел неровную линию факелов, натолкнувшуюся на невидимую стену, многие падали и отставали, другие продолжали двигаться наверх, но, поднявшись еще немного, тоже падали.

«Сколько же норнов на вершине холма? Неужели нас обманули? И это ловушка?»

Когда Саймон подошел к самой большой группе солдат, растерянной толпе суетящихся теней, он обнаружил капитана-маршала Кенрика, привставшего на стременах и пытавшегося сформировать строй из ближайших к нему солдат. Мимо пролетали стрелы, их было не слишком много, но лучники не знали промаха. Солдат упал в нескольких шагах от Саймона, потом лошадь Кенрика заржала, встала на дыбы и с грохотом рухнула в кусты, и Саймон полностью потерял Кенрика из виду в хаосе дергающихся лошадиных ног и отчаянного ржания. Люди бежали вверх по склону и в противоположную сторону, но слишком много солдат, пронзенных стрелами, лежало на земле, словно куклы, разбросанные обиженным ребенком. И лишь немногие из них продолжали шевелиться.

– Саймон? Саймон!

К своему ужасу, Саймон узнал голос жены.

– Мири! – закричал он. – Уходи! Возвращайся в лагерь. – Он не видел ее, но понимал, что она слишком близко. Казалось, все вокруг рушилось. – Возвращайся в лагерь!

Он должен был ее найти и увести в безопасное место, но Саймон не мог оставить на земле беспомощного раненого арфиста посреди этого безумия, где его могла растоптать лошадь – многие животные лишились всадников, обезумели от страха и разбегались в разные стороны. Саймон отчаянно озирался по сторонам, пока не увидел яркое пятно, Джеремия спрятался за колесом фургона в двадцати шагах от него, его великолепная одежда превратилась в лохмотья, шляпа наполовину скрывала лицо.

– Помоги мне! – крикнул Саймон. – Джеремия, помоги! Это юный Ринан – его подстрелили!

Круглое лицо Джеремии повернулось в их сторону, и Саймон увидел, что оно побледнело, как разрезанное на половинки яблоко. Саймон потащил Ринана к камергеру, но прежде, чем он успел преодолеть разделявшее их расстояние, странная группа маленьких всадников промчалась мимо, едва не сбив его с ног, и стала быстро подниматься вверх по склону холма. Это были всадники, но они сидели не на лошадях, а на длинноногих овцах.