– Повторяй за мной… сосредоточься в душе… помни, что ты в целости и сохранности. – Низкий гипнотический голос заговорил нараспев, я за ним повторяю: – Гуимних та ми гле мхатх… Гуимних та ми гле мхатх… Гуимних та ми гле мхатх…

Мы бормочем, бормочем, прохладная мазь втирается в ступню. Я закрыла глаза, купаясь в голосе мужа, помня, что жива и здорова. И поняла, что он прав. Отчасти чувствую себя оскверненной и физически пострадавшей от общения с Нуадой. Поглаживая себя перед ним, дразня, искушая, я как бы позволила его порокам просочиться в душу. Осознав это, принялась изгонять черное зло. Мерзкая тварь не окажет на меня влияния.

Жжение прекратилось. Я открыла глаза, видя облегченную улыбку Кланфинтана.

– Смотри, – сказал он, помог сесть, я согнула ногу, осмотрела ступню… гладкую, без всяких саднящих царапин.

– Что это мы говорили? – спросила я, изумленная исцелением.

– Говорили, что все хорошо, – объяснил он.

– И только? А я думала, это магическое заклинание.

Он рассмеялся, прижал меня к себе, звонко чмокнул.

– Это слова древнего языка, и единственная магия, которая в них заключается, находится в тебе.

Я уютно прильнула к нему:

– Правда? По-моему, ты умеешь колдовать, заговаривать и еще кое-что.

Он поддел пальцем кончик моего носа:

– Не сегодня. – Взгляд интимный, в комнате теплеет от низкого голоса. – Тебе надо поспать.

– Правда? – Я клюнула его в шею, он наклонился, нашел мои губы, языки соблазнительно переплелись. В покоях уже жарко, я застонала в поцелуе и прошептала: – Может, займешься вуду? Знаю, какой ты мастер…

– Если имеешь в виду преображение, – прошептал он в ответ, гладя меня ладонями вверх и вниз, – сегодня не могу.

Я вывернулась, прижалась к крепкой груди и выдохнула в ухо:

– Почему?

Кланфинтан осторожно меня отстранил, зажал под мышкой (видно, чтобы не причинила большого вреда). В награду я услышала участившееся дыхание, почуяла, как он разгорячился.

– Завтра выступаем в поход к храму Муз. Не могу сейчас тратить силы на преображение, – объяснил он, смахивая с моей щеки кудряшку. – Как бы ни хотелось.

– Завтра выступаем? – Желудок сжался в спазме. – Так скоро?