– С удовольствием расскажу вам историю.

При этих словах у костра раздались восхищенные восклицания, я услышала, как кентавры пустили слух, что Рианнон согласилась рассказать сказку, поэтому аудитория стала расти.

Для учителя добрый знак.

Я прокашлялась, приняла тон сказительницы – отчасти актерский, отчасти учительский, отчасти песня сирены. Сегодня налегаю на сирену, пересказывая, изменяя и переписывая романтическую легенду о Призраке Оперы.

– В давние-предавние времена родился один мальчик с чудовищно безобразным лицом. Глаза разные, губы кривые, кожа тонкая, желтая, словно старый пергамент, вместо носа причудливая дыра.

Слушатели с отвращением забормотали.

– Мать при рождении от него отказалась, но добрая богиня… – я лихорадочно порылась в памяти, – муза музыки, сжалилась над несчастным ребенком. Принесла в свой храм и позволила жить в катакомбах под ним. Чтобы сгладить уродство, наделила самым ценным, как она считала, даром – чудесной способностью сочинять музыку, играть на инструментах и петь прекрасным голосом. Так он рос, становился мужчиной, живя во чреве храма, поклоняясь музыке, совершенствуя свои таланты. Единственной его любовью была музыка, величайшей радостью – слушать, как богиня обучает пению неофитов.

Кентавры полны внимания – образцовый серьезный класс.

– Он никогда никому не показывался на глаза, смастерил даже маску, белую, как лунный свет на снегу, и носил ее всегда, пряча лицо от теней и духов, составлявших единственную его компанию. Сам причислил себя к теням и духам и назвался Призраком Храма. (Неплохо.)

Убедил себя, что доволен жизнью, убедил себя, что ни в чем не нуждается, кроме музыки, заполняющей темные дни и бесконечные ночи. Но однажды услышал вдруг юную неофитку и допустил оплошность, взглянув на нее в потайное зеркало. И сразу же отчаянно влюбился. Ее звали Кристина.

Я пошла вокруг костра, сплетая незаконнорожденную версию вечной истории. Люблю ее рассказывать свежим слушателям – каждый год заставляю учеников читать оригинальное произведение Гастона Леру, потом читаю им романтическое переложение Сьюзен Кей 1990-х годов. Потом мы слушаем дивную музыку Эндрю Ллойд-Уэббера. К финальной сцене в классе почти не остается сухих глаз.

Для кентавров я перемешала все три варианта, и они завороженно слушали.

– …когда он в конце концов застал Кристину одну и привел к себе в келью под храмом, то понял: есть лишь один шанс покорить ее. Возможно, музыка тронет ее сердце, и она забудет о его ужасном лице. Поэтому окутал ее мелодией и словами, пропел «Музыку в ночи».