«Да, пожалуйста», – отвечает ему Джейн.

Она сворачивается калачиком прямо на песке, обвив рукой Стина, и позволяет своему зорстедскому телу отдохнуть.

Когда она просыпается, в ночном небе сияют две луны. Обе они больше, чем ее родная луна, поэтому ночь значительно светлее. Небо испещрено звездами. Стина рядом нет.

– Стин?

Никакого ответа.

Она с трудом поднимается на ноги, голова немного кружится спросонок. Внезапно ее пробирает дрожь: в голову лезут мысли о зорстедских охотниках, хищниках, камнях, которые могут решить, что вы им не нравитесь.

– Стин!

«Я иду», – слышит она в голове его голос. Обернувшись, Джейн видит темный силуэт, несущийся ей навстречу по влажному песку, яркому от лунного света.

– Мне было страшно!

«Я бы не бросил тебя одну!»

– Страшно за тебя!

Когда бродяка подбегает, она падает на песок и крепко обнимает его. Он пахнет влажной шерстью и пытается облизать ей руки.

– Фу! – говорит она. – Не облизывай!

«А ты не обнимайся, – говорит Стин. – Бродяки любят, когда их гладят, а не обнимают.»

Она отпускает его.

– Если не будешь лизаться, я не буду обниматься.

«По рукам. Но тебе не нужно за меня переживать, Дженни. Здесь люди отпускают бродяк одних».

– Ладно, – слабо соглашается Джейн.

«Замерзла?»