«Занду дан Глокте,

наставнику Дагоски, лично

Стало очевидно, что, несмотря на ваши усилия, Дагоска больше не может оставаться в руках Союза. Вследствие этого приказываю вам отбыть незамедлительно и явиться ко мне. Порт, возможно, уже потерян, но вы без труда сможете отплыть ночью на небольшой лодке. Корабль будет ждать вас дальше по берегу.

Полностью передайте командование генералу Виссбруку как единственному оставшемуся в живых члену управляющего совета Дагоски от Союза. Вряд ли нужно упоминать, что приказ закрытого совета защитникам Дагоски остается неизменным.

Сражаться до последнего человека.

Генерал Виссбрук медленно опустил письмо, сжав челюсти.

— Следует ли понимать так, наставник, что вы покидаете нас?

Голос генерала звучал надтреснуто.

«Паника? Страх? Гнев? И одно, и другое, и третье вполне справедливо с его стороны».

Комната выглядела почти так же, как и в тот день, когда Глокта появился в городе. Великолепные мозаики, искусная резьба, полированный стол — все сияло в лучах утреннего солнца, льющихся через высокие окна. Однако сам управляющий совет сильно сократился. Виссбрук, со скулами, нависшими над жестким воротником шитого мундира, и хаддис Кадия, устало свернувшийся в кресле, — вот и все. Никомо Коска стоял в стороне, прислонившись к стене рядом с окном, и грыз ногти.

Глокта тяжело вздохнул.

— Архилектор ждет… моих объяснений.