Ищейка застонал, вцепившись в грязь, но грудь горела, подняться он не мог, и ему оставалось только смотреть. Ужасный поднял второй кулак, закованный в железо. Поднял не спеша и тщательно, подождал и со свистом опустил, впечатав Тридуба в грязь. Громадная рука снова поднялась — на синих костяшках осталась красная кровь.

Черный силуэт вылетел из тумана и вонзил копье под мышку Ужасному, оттолкнув его в сторону. Это Лихорадка набросился на гиганта, стараясь спихнуть его вниз по склону. Ужасный поднялся повыше, сделал вид, что отступает, но неожиданно двинул рукой и смахнул Лихорадку, словно муху. И смелый воин с криком исчез в тумане.

Гигант не успел отправиться за ним — раздался громоподобный рев, и меч Тула обрушился на бронированное плечо Ужасного, заставив опуститься на одно колено. Тут же Доу выскочил из тумана за его спиной и срубил большой кусок плоти с его ноги. Лихорадка вернулся и с рычанием принялся бить гиганта копьем. Втроем они, казалось, одолевают гиганта.

Ему уже полагалось быть мертвым, пусть он хоть какой громадный. Раны, которые нанесли ему Тридуба, Лихорадка и Доу, должны были превратить его в грязь. Но он поднялся, с торчащими в его теле шестью стрелами и мечом Тридуба, и так страшно заревел из-под маски, что Ищейку затрясло. Лихорадка плюхнулся на задницу, смертельно побледнев. Тул заморгал, споткнулся и выронил меч. Даже Черный Доу отступил на шаг.

Ужасный нагнулся, схватил рукоять меча Тридуба, выдернул окровавленный меч из ноги и уронил его в грязь у своих ног. Но раны не осталось. У гиганта не было совсем никаких ран. Он повернулся и бросился в сумрак, и стена тумана закрылась за ним. Ищейка услышал, как он ломится через лес. Никогда с такой радостью Ищейка не смотрел кому-то в спину.

— Вперед! — закричал Доу, собираясь броситься в погоню, но Тул встал у него на пути, подняв руку.

— Ты никуда не идешь. Мы не знаем, сколько шанка там внизу. А эту тварь мы прикончим в другой раз.

— С дороги, здоровяк!

— Нет.

Ищейка перекатился на живот, морщась от боли в груди, и пополз вверх по склону. Туман уже таял, оставляя после себя холодный чистый воздух. Молчун спускался по склону с луком — стрела наготове и тетива натянута. На снегу и в грязи было много трупов. Почти все — шанка и еще пара карлов.

Ищейка, казалось, потратил целую вечность, чтобы доползти до Тридуба. Командир лежал на спине в грязи, сломанный щит еще держался на руке. Воздух короткими вдохами с хрипом входил через нос, а выходил через рот — с кровавыми пузырями. Глаза Тридуба остановились на Ищейке, подползающем к нему. Командир потянулся, схватил его за рубашку, притянул к себе и зашипел в ухо сквозь сжатые окровавленные зубы: