Внизу в долине, в опускающейся тьме были видны люди, обходящие поле битвы. Уже начинали копать могилы.

Заслуженная кара

Заслуженная кара

Недавно шел дождь, но уже перестал. Мостовая на площади Маршалов начала подсыхать — плитки становились светлыми по краям и темные от воды в центре. Луч мутного солнца наконец пробил тучи и теперь играл на ярком металле цепей, свисавших с деревянной рамы, на лезвиях, на крючьях и щипцах разных инструментов на своей стойке.

«Прекрасная погода для зрелища, я полагаю. Это будет целое событие. Конечно, если вас зовут не Тулкис — иначе именно его стоило бы пропустить», — рассуждал Глокта.

Толпа, несомненно, жаждала волнующего зрелища. Широкая площадь наполнилась гулом, в котором было все: возбуждение и гнев, счастье и ненависть. Места для публики были забиты уже до отказа, и подходили новые зрители. Но зато было вдоволь места в правительственной ложе — отгороженной и хорошо охраняемой — у самого эшафота.

«В конце концов, элита должна получать лучшее». Через плечи зрителей переднего ряда он мог видеть кресла, где сидят члены закрытого совета. А если встать на цыпочки — на такую операцию он не часто отваживается, — можно увидеть, как легкий бриз грациозно играет белой шевелюрой архилектора.

Глокта искоса взглянул на Арди. Она сердито хмурилась на эшафот, прикусив нижнюю губу.

«Подумать только. Было время, я водил молодых женщин в лучшие заведения в городе, в Сады наслаждений на холме, на концерты в Зал Шепотов или прямо к себе домой — конечно, если думал, что справлюсь. Теперь я вожу их на казнь».

Он почувствовал, что еле заметно улыбается самым уголком рта.

«Ну да, все меняется».

— Как это будет? — спросила она.

— Его повесят и выпотрошат.

— Что?

— Его поднимут на цепях, обвязанных вокруг запястий и шеи — не слишком туго, чтобы он не умер от удушения. Затем его вскроют лезвием и постепенно вытащат кишки. Его внутренности покажут толпе.

Она сглотнула.

— А он будет жив?

— Возможно. Трудно сказать. Зависит от того, как палач знает свое дело. В любом случае долго он не проживет.

«Без кишок».

— Кажется… захватывающим.