«Но мы не можем остановиться, когда зашли так далеко. Не можем остановиться ни при каких условиях. Мы все это прекрасно знаем».

— А как насчет архилектора? — спросил Глокта, вытягивая шею и расправляя затекшие плечи. — Как он узнал о том, что было в Дагоске? Что ты сказал ему?

— Как он… что… я ничего ему не говорил! Я не говорил…

Удар! Большой палец Секутора отлетел и завертелся на столе, оставляя извилистый кровавый след. Глокта поерзал на стуле, стараясь унять боль в ногах и в спине.

«Но куда от нее деться? Как ни двигайся, все еще больнее».

— Что ты сказал Сульту?

— Я… я… — Секутор поднял голову, рот его приоткрылся, длинная нитка слюны свисала с нижней губы. — Я…

Глокта нахмурился.

«Это не ответ».

— Отвяжи его руку и подготовь другую. Здесь нам уже не с чем работать.

— Нет! Нет! Пожалуйста… я не… пожалуйста…

«Как я устал от этих молений. Слова „нет“ и „пожалуйста“ теряют смысл уже через полчаса. Они звучат как блеяние овцы. Но мы все — агнцы на заклании, в конце концов».

Он посмотрел на обрубки пальцев, оставшиеся на окровавленном столе.

«Как у мясника».

Голова заболела от слишком яркого света. Глокта положил нож и протер слезящиеся глаза.

«Тяжкое дело — калечить ближайших друзей».

Он осознал, что размазывает кровь по векам.

«Черт!»

Иней уже закрепил жгут на запястье Секутора и снова приковал кровавые остатки его левой руки к стулу. Потом освободил его правую руку и осторожно положил кисть на стол. Глокта наблюдал за ним.

«Аккуратно, деловито и безжалостно рационально. Мучает ли его ночами совесть? Сомневаюсь. Ведь это я отдаю приказы. А я действую по приказам Сульта, по рекомендациям Маровии, по требованиям Валинта и Балка. Если ли у нас выбор? Оправдания всегда найдутся».