Только ненависть позволяет человеку продержаться так долго.

– Не могу больше, – прошептала Монца. – Не могу…

Нога подвернулась, она начала падать, но Трясучка подхватил ее и помог выпрямиться.

– Идем, – прошипел в ухо.

– Не могу…

В бок ей жестко вонзился его кулак, и боль остановила на миг кружение мира.

– Идем, черт возьми, иначе нам конец.

Сил хватило, чтобы добраться с помощью Трясучки до лошадей. Хватило, чтобы вставить ногу в стремя, чтобы заползти с болезненным стоном в седло и развернуть коня в нужную сторону. Как они выезжали из лагеря, Монца уже не сознавала. Великий капитан-генерал, карающий меч небес, грозивший обрушиться на голову герцога Орсо, расползся в седле, как кусок тухлого мяса.

Будучи несгибаемо твердым, становишься в то же время слишком хрупким. Стоит образоваться трещине – и развалишься на куски.

VI. Осприя

VI. Осприя

Отраден мне вид агонии,

Ибо знаю я – он правдив.

Малая толика золота, казалось, способна сэкономить море крови.

Все знали, что Масселию без осады, которая может затянуться навеки, не возьмешь. Древние стены этой великой цитадели Новой империи являлись предметом великой гордости ее обитателей. Гордости, возможно, было с излишком, а вот золото в карманах защитников не водилось. И сумма, за которую для Бенны оставили незапертыми маленькие боковые ворота, вызывала чуть ли не разочарование.

Карпи Верный со своими людьми еще не овладел укреплениями, и Тысяче Мечей далеко еще было до разграбления города, когда Бенна повел Монцу по его темным улицам. И то, что это брат вел ее, а не наоборот, уже казалось необычным.

– Для чего тебе понадобилось войти первым?