* * *

Чудесный прилив сил, дарованный атакой, отхлынул быстро. Горло у нее саднило от крика, ноги болели от стискивания конских боков. Правая рука, державшая поводья, превратилась в сплошной сгусток боли, левая ныла от пальцев до плеча. В висках стучала кровь. Монца развернула коня. Где запад, где восток?.. Впрочем, вряд ли это имело сейчас значение.

«У войны, – писал Вертурио, – нет четких граней».

На броде их вовсе не было. Там шло множество жестоких и бездумных стычек одновременно. Трудно отличить друга от врага, а поскольку никто особо и не всматривается, разница между тем и другим невелика. Смерть может явиться отовсюду.

Копье она увидела слишком поздно, когда оно вонзилось рядом с ее ногой в бок лошади. Та дернулась, замотала головой, роняя пену с оскаленных зубов и бешено вращая глазами. Монца схватилась за седельную луку. Копье вошло глубже, ноге стало горячо от хлынувшей из раны крови. В следующий миг лошадь накренилась, и Монца беспомощно взвизгнула, падая вместе с ней. Пытаясь ухватиться за воздух, выронила меч. Рухнула боком в воду, и седло ударом в живот вышибло из нее дух.

Перед лицом забурлили пузырьки. Тело обдало холодом, сердце страхом. Монца, что было сил, рванулась вверх. Тьма сменилась ослепительным сиянием, тишина ревом битвы. Она жадно глотнула воздух вместе с водой, выкашляла ее, глотнула снова. Вцепилась левой рукой в седло, пытаясь вытащить ногу, но та застряла в стремени под тяжелым телом лошади.

Тут что-то треснуло ее по лбу, и Монца, разом обессилев, вновь оказалась под водой. Руки стали ватными, легкие запылали огнем. Она опять дернулась вверх, но сил хватило только на один вдох. Завертелось перед глазами голубое небо с клочьями белых облаков – как тогда, когда она летела с Фонтезармо. Сверкнуло солнце на миг и вновь расплылось. Лицо с приглушенным бульканьем накрыла искрящаяся вода.

Не таковы ли были последние мгновения Верного под мельничным колесом?.. Есть на свете справедливость.

Солнце заслонила черная фигура. Трясучка. Он показался сейчас, стоя вот так над нею, футов десяти ростом. В глазнице у него что-то ярко сверкало. Он нахмурился, медленно поднял ногу. Вода с подошвы сапога потекла ей в лицо. На миг Монца была уверена, что он собирается поставить эту ногу ей на шею и прижать ко дну. Но сапог с плеском опустился рядом. Монца услышала, как Трясучка зарычал, схватившись за труп лошади. Почувствовала, как слегка уменьшилась тяжесть, давившая на ногу. Потом еще, и еще… Она задергалась, застонала, глотнула воды, выкашляла ее. И, наконец, высвободила ногу и вынырнула.