– Великий герцог Рогонт оказался весьма непредсказуемым и находчивым господином. – Коска зевнул, потянулся, причмокнул губами. – Такие мне очень по душе. Я уже подумываю о нем, как о нанимателе. Возможно, нам следует помочь с уборкой. – Подразумевалось обшаривание мертвецов, взятие пленных, которых после выкупят или убьют и ограбят, в зависимости от сословного положения. – С конфискацией обоза, не то испортится по такой жаре. – Будет разворован или сожжен раньше, чем они успеют наложить на него латные рукавицы.

Виктус обнажил зубы в ухмылке.

– Я позабочусь о том, чтобы прибрать его в холодок.

– Позаботьтесь, храбрый капитан Виктус, позаботьтесь. Солнце, как погляжу, опускаться начинает, людям давно пора подвигаться. Стыд и позор, коль по прошествии лет поэты скажут, будто Тысяча Мечей участвовала в битве при Осприи и… не сделала ничего. – Коска широко улыбнулся, с чувством на этот раз. – А не перекусить ли нам?

Победители

Победители

Черный Доу говорил, что лучше битвы бывает лишь одно на свете – побарахтаться после битвы. И Трясучка не сказал бы, что не согласен. Она как будто была согласна тоже. Ждала его, во всяком случае, когда он вошел в комнату, лежа на постели в чем мать родила, подложив руки под голову, раскинув длинные ноги.

– Что так долго? – спросила, покачивая бедрами.

Он считал себя, вообще-то, скорым на язык, но единственным, что в тот момент откликнулось быстро, был его член.

– Я… – Думать о чем-то, кроме рощицы темных волос меж ее ляжками, было затруднительно, и вся злость его утекла, как пиво из разбитого кувшина. – Я… э… – Захлопнув дверь ногой, он медленно двинулся к кровати. – Отвечать обязательно?

– Нет.

Она проворно поднялась и начала расстегивать на нем рубашку с таким видом, словно обо всем они договорились заранее.

– Не могу сказать, что… ждал этого. – Он отодвинулся, почти боясь до нее дотронуться – а вдруг окажется, что это лишь сон?.. Потом провел все же кончиками пальцев по ее нагим рукам, которые мгновенно покрылись мурашками. – Наш последний разговор…

Она запустила руку ему в волосы, притянула к себе. Поцеловала в шею, потом в подбородок, потом в губы.

– Мне уйти?

Снова нежно присосалась к губам.

– Черт… нет… – только и смог он прохрипеть.

Она проворно расстегнула пояс его штанов, запустила руку внутрь и принялась ласкать член. Штаны медленно поползли вниз, застряли в коленях. Пряжка пояса стукнулась об пол.

Прохладные губы и щекочущий язык прошлись по его груди и животу. Рука скользнула глубже, холодная и тоже щекотная, и Трясучка, по-бабьи взвизгнув, содрогнулся. Услышал тихое чмоканье, когда она обхватила его губами, и замер. Колени разом ослабли и задрожали, ноги подогнулись. Голова ее начала медленно подниматься и опускаться, и он задвигал бедрами в такт, ни о чем не думая, урча, как свинья, добравшаяся до помоев.