На этом он снова заснул.

Приснилось Кальдеру то же, что и всегда.

Замок Скарлинга в Карлеоне, сгустки теней, шум реки за высокими стрельчатыми окнами. Годы назад, когда отец был еще королем северян. Принц видел себя, молодого, на троне Скарлинга. Вот он сидит и с ухмылкой смотрит с возвышения на Форли Слабейшего – в путах, а над ним с поднятым топором стоит Дело-Дрянь.

Кальдер знал, что это не более чем сон, но все равно его охватывал леденящий ужас. Мучительно хотелось кричать, но рот будто залеплен. Хотелось шевельнуться, но путы были такие же крепкие, как и на Форли. Принц был связан тем, что сделал и тем, чего не сделал.

– Что будем делать? – спросил Дело-Дрянь.

– Убей его, – повелел Кальдер.

Ухнул топор, и Кальдер резко очнулся среди скомканных одеял. По комнате стлалась темнота. И никакого, совсем никакого теплого прилива облегчения, как бывает, когда приходишь в себя после кошмара. Кальдер скинул ноги с постели, потирая потные виски. Разве он не перестал уже давным-давно быть хорошим человеком? Тогда почему все один и тот же сон?

– Мир?

Гулко стукнуло сердце, он испуганно вскинул голову. В углу на стуле угадывался большой силуэт, чернильное на черном.

– Прежде всего тот разговор о мире тебя до ручки и довел.

Кальдер выдохнул.

– Ах да, утро доброе, братец.

Скейл был в доспехах, что неудивительно. Удивительно, что он в них не спал, хотя кто знает.

– Ты у нас всю дорогу был за умного? Если так пойдет и дальше, ты доумничаешься, что уйдешь обратно в грязь. А вместе с тобой и я, и тогда уж точно прощай, отцово наследие. Мир? Это в день-то нашей победы?

– А ты видел их лица? Даже на том сборище многие готовы были прекратить драться, неважно, день там победы или чего еще. Потому что грядут трудные дни, и когда они наступят, все большее число людей начнет смотреть на вещи так же, как мы…

– Как ты, – бросил Скейл. – А мне предстоит сражаться. Человека не признают героем за одну лишь болтовню.

Кальдер едва сдержал горькое презрение.

– А может, Северу нужно поменьше героев и побольше мыслителей? Строителей. Нашего отца, быть может, помнят за его битвы, но его наследие – это прежде всего дороги, которые он проложил, поля, которые расчистил; города, кузницы, пристани и…

– Он строил дороги для того, чтобы по ним маршировали его войска. И поля расчистил для того, чтобы их кормить. В городах для него росли солдаты, кузни ковали ему мечи, на пристани свозилось оружие.