– Джесс, не отпускай меня! – всхлипывал он. – Пожалуйста, ради Христа. Не делай этого. Джесс, умоляю. Пожалуйста!

– Говорят, человек может прожить без еды двадцать восемь дней, прежде, чем умереть от голода. Я бы поставил на то, что ты продержишься по крайней мере тридцать. Это будут тридцать дней в аду, тридцать дней мертвецы будут петь тебе свои песни. А потом… Ну, а потом, наверное, ты присоединишься к их хору.

Джесс отпустил ворот Дилларда и с силой толкнул его в глубину мешка.

Мгновение абсолютной темноты, ощущение падения, а потом ноги Дилларда наткнулись на что-то материальное, послышался звон металла о металл, и он вдруг покатился, скользя, куда-то вниз. А потом врезался во что-то твердое, и в лицо ему полетела пыль и осколки чего-то хрупкого.

Он сплюнул, попытался стряхнуть с лица мусор; проморгавшись, открыл глаза и обнаружил, что у него на груди лежит череп с пробитой лобной костью и печально таращится на него пустыми глазницами. Диллард резко втянул в себя воздух, и его ноздри заполнил затхлый запашок серы и сгнившей плоти. Он в панике завертел головой, всюду натыкаясь взглядом на все те же зубастые улыбки. Повсюду валялись черепа и другие кости, почерневшие, будто от пожара, и все – покрытые серой, похожей на пепел, пылью. Даже стены и потолки были, казалось, сплошь сложены из костей, и простирались они насколько хватало глаз: бесконечная, теряющаяся во мраке череда пещер и коридоров.

Диллард с усилием сел, от чего наручники впились ему в запястья. Пальцы задели холодный металл, и поглядев вниз, он обнаружил, что сидит на склоне горы из монет – одинаковых треугольных золотых монет. Гора исчезала в дрожащем мареве прямо у него над головой. Это и есть выход, он был в этом уверен. Диллард попытался подобрать под себя ноги, чтобы, отталкиваясь ими, заползти на верх кучи золота, но монеты осыпались у него под ногами, и он заскользил вниз, все глубже и глубже во мрак. Наконец, он сдался и затих, лежа на спине и тяжело дыша, пытаясь подавить рыдания, пытаясь обрести хоть какой-то контроль над собой.

И тут он почувствовал их. Видеть он их не мог, но знал, что они здесь, что они движутся вокруг него. Сперва – лишь легкий ветерок, взметнувшаяся над костями пыль. И тут он услышал их – шепотки, зовущие его по имени. Звук нарастал, и ветер крепчал вместе с ним. И тут он увидел их… мертвецов. Он увидел их исполненные муки улыбки, их печальные глаза. И все эти мертвые глаза глядели на него, и все они так рады были его видеть.

И тогда Диллард закричал. Он кричал, и кричал, и кричал, а мертвецы… Они кричали вместе с ним.