– Нет. Как я уже говорил, идёт война. Я не бездействовал в Даруджистане, как и в последние недели перед битвой в Коралле. Я искал и находил игроков… а среди них – истинных врагов.

– Твоих врагов?

– Врагов мира.

– Надеюсь, ты их убьёшь.

Он чуть вздрогнул, посмотрел на вино в кубке.

– На короткий миг, Апсалар, ты казалась невинной. Даже наивной.

– Это было после того, как меня отпустил бог, и прежде, чем во мне пробудились определённые воспоминания.

– То-то я гадал: кто же заразил тебя таким горьким цинизмом?

– Цинизмом? Ты говоришь о мире, но дважды повторил, что идёт война. Ты потратил месяцы, чтобы изучить поле, на котором развернётся битва. Но подозреваю, даже ты не можешь полностью оценить масштабность грядущего столкновения, конфликта, связавшего всех нас.

– Ты права. Поэтому я и хотел с тобой поговорить.

– Возможно, мы в этой битве окажемся по разные стороны, Ганос Паран.

– Может быть, но я так не думаю.

Она промолчала. Паран заново наполнил кубки.

– Пантеон разваливается на куски. Увечный Бог находит себе союзников.

– Но почему?

– Что? А… я, честно говоря, и не знаю. Из сострадания?

– А разве Увечный Бог его заслужил?

– Этого я тоже не знаю.

– Месяцами, говоришь, изучал поле битвы? – приподняла брови девушка.

Он расхохотался, и эта реакция вызвала у Апсалар прилив облегчения.