Бальгрид заорал, когда Битум протянул его через расселину:

– Ты мне руки оторвёшь!

– Если застрянешь, Бальгрид, – процедил Битум, – Урбу, который ползёт сзади, придётся достать нож…

Из-за спины Бальгрида послышался глухой голос:

– Всё верно! Я тебя как поросёнка разделаю, чародей, мамой клянусь.

Хуже всего – темнота. Плевать на пауков, скорпионов и сороконожек, с ума Битума сводила именно темнота. Флакон хоть глазами крысы мог смотреть. Крысы ведь видят в темноте, правда? С другой стороны, может, и не видят. Может, ориентируются по запахам, усами щупают да ушами слушают. Может, они просто слишком тупые, чтобы сойти здесь с ума.

Или они уже давно свихнулись. Нас ведёт чокнутая крыса…

– Я опять застрял! О, боги-боги! Не могу шевельнуться!

– Не ори, – буркнул Битум, остановился и снова развернулся, потянулся к рукам мага. – Слышишь, Бальгрид?

– Что? Что?!

– Сам не знаю. Показалось, вроде Урб ножи вытягивает из ножен.

Чародей рванулся вперёд, брыкаясь ногами, цепляясь пальцами за камень.

– Остановишься ещё раз, – рычал Бальзам ребёнку, который полз перед ним, – и ящеры тебя догонят. Заживо сожрут. Всех нас заживо сожрут. Это же могильные ящеры, сопляк! Знаешь, чем питаются могильные ящеры? Я тебе скажу. Человечиной! Потому их и назвали «могильными ящерами», но им и живое мясцо тоже сгодится…

– Да Худа ради! – не выдержал Смрад, который пыхтел позади. – Сержант… не так же…

– Сундук закрой! Он ползёт? Ползёт! Да ещё как. Могильные ящеры, щенок! О да!

– Ох, надеюсь, сержант, у тебя нет племянников.

– Ты уже ноешь похуже Непоседы, капрал. Вот бы мне новый взвод…