Калам остановился, уставившись на колдовское наваждение, а Ураган хмыкнул, подошёл к столам, взбивая пыль сапогами, и уселся на один из стульев, а затем потянулся к грисийскому красному.

– Что ж, – проговорил Быстрый Бен, стряхивая с одежды пыль, – это очень мило. Кому предназначается четвёртый стул, как вы думаете?

Калам поднял глаза к заслонявшей небо летающей цитадели:

– Даже думать об этом не хочу.

Послышалось чавканье Урагана, который принялся уплетать оленину.

– Вы не считаете, – продолжил Быстрый Бен, усаживаясь, – что есть некоторое значение в разнообразии поданного нам угощения? – Он взял белоснежный кубок и налил себе паранского белого. – Или это лишь чисто упадническое стремление к избыточности, в которое нас ткнули носом?

– У меня с носом всё в порядке, – заявил Ураган, склонил голову набок и выплюнул кость. – Ох, боги, я бы вообще всё тут сам мог съесть! Может, даже и съем.

Вздохнув, Калам присоединился к ним за столом:

– Ладно, по крайней мере, теперь у нас есть время, чтобы всё обсудить. – Убийца подметил, что чародей с подозрением покосился на Урагана. – Расслабься, Бен. Сомневаюсь, что Ураган хоть что-то услышит – он же так чавкает!

– Ха! – расхохотался фаларец, так что кусочки мяса полетели через стол, и один из них плюхнулся в кубок мага. – Мне до Худовых носков все ваши заносчивые выходки! Хотите болтать – болтайте до посинения, вас слушать – только время зря терять!

Быстрый Бен нашёл серебряную вилочку для мяса и аккуратно выловил в своём кубке кусочек оленины. Затем чародей осторожно отхлебнул, скривился и вылил вино. Заново наполняя кубок, он сказал:

– Впрочем, я не так уж уверен, что Ураган не важен для нашего разговора.

Рыжебородый солдат поднял взгляд, маленькие глазки сощурились, в них внезапно появилась тревога.

– Да я бы не мог стать неважнее, даже если бы очень старался, – прорычал он и снова потянулся к бутылке красного.

Калам смотрел, как ходит вверх-вниз его кадык, пока вино глоток за глотком лилось в ненасытную утробу.

– Дело в мече, – произнёс Быстрый Бен. – Он принадлежал т'лан имассу. Как же этот клинок оказался у тебя, Ураган?

– О, сантос! В Фаларе только бедняки едят эту мерзкую рыбу, а картульцы её за лакомство почитают! Кретины.

Морпех принялся выковыривать красноватую, маслянистую плоть из глиняной скорлупы.

– Его мне дали, – сказал он, – на хранение.

– Кто-то из т'лан имассов? – уточнил Калам.