Длинные чёрные волосы яггутки были собраны в длинный хвост, доходивший ей до поясницы. Серебряные накладки на клыках тоже почернели. Женщина медленно осмотрелась по сторонам, затем её взгляд остановился на Паране. Из-под тяжёлых надбровных дуг на Ганоса смотрели янтарные глаза с вертикальными зрачками. Он увидел, как она нахмурилась, затем спросила:

– Что ты за существо?

– Существенное, – ответил Паран и неуверенно улыбнулся.

Она заговорила на языке яггутов, а капитан понял её слова… каким-то образом. Может, это один из даров, пришедших вместе со званием Господина Колоды? Или он слишком долго пробыл рядом с Рейстом и наслушался его бесконечного бормотания? Как бы там ни было, к собственному удивлению Паран ответил на том же наречии.

Яггутка нахмурилась ещё сильнее:

– Ты говоришь на моём языке, как говорил бы имасс… если бы кто-то из имассов удосужился его изучить. Или как яггут, которому вырвали клыки.

Паран покосился на расчленённый труп рядом с собой:

– Имасс вроде этого?

Тонкие губы женщины взметнулись, видимо, это была улыбка.

– Оставленный здесь страж… утратил бдительность. Неупокоенные создания склонны к скуке – и беспечности.

– Т'лан имассы.

– Если остальные близко, они явятся сюда. У меня мало времени.

– Т'лан имассы? Их здесь нет, яггутка. Ни одного поблизости.

– Ты уверен?

– Да. Насколько это возможно. Ты освободилась… зачем?

– А для свободы нужна причина? – спросила она, стряхнула со стройного тела обрывки паутины, затем повернулась к западу. – Один из моих ритуалов распался. Я должна его восстановить.

Паран подумал, затем спросил:

– Ритуал сковывания? Ты заключила кого-то или что-то в узилище, и теперь оно рвётся на волю, как и ты сама?

Это сравнение ей явно не понравилось.

– В отличие от тех, кого я сковала, у меня нет намерения захватить мир.