– Эта империя с самого начала отказывалась принимать бессмертного покровителя, Маллик Рэл. Потому уцелела и, более того, набрала силу. Что ты здесь делаешь, жрец?

– Кому ты теперь служишь, женщина? – воскликнул Маллик Рэл.

– Я – адъюнкт Императрицы.

– Так исполняй её волю! Отдай нам виканцев!

– Нам? Ах, вот что. Тебя лишили части славы под Арэном. Скажи, сколько времени пройдёт, прежде чем ты выпишешь ордер на арест Кулака Блистига, бывшего командира Арэнской стражи, который нарушил приказ и не вышел из города? Только благодаря ему – и ему одному Арэн не пал.

Ласиин спросила:

– Разве не Блистиг арестовал «Красных клинков» в Арэне, Тавор?

– По приказу Пормкваля. Прошу вас, Императрица, мы должны поговорить. Вы и я. Наедине.

И тогда Калам заметил в глазах Ласиин то, чего никогда не ожидал там увидеть. Проблеск страха. Но заговорил Корболо Дом:

– Адъюнкт Тавор, ныне я – Первый Кулак. Со смертью Дуджека я стал старшим по выслуге Первым Кулаком. Более того, я принял звание и обязанности Первого Меча Империи, пост, который, увы, никто не занимал со времени безвременной гибели Дассема Ультора. А значит, отныне я командую Четырнадцатой армией.

– Тавор, – тихо проговорила Ласиин, – в функции адъюнкта никогда не входило командование армиями. Необходимость принудила меня принять такое решение в связи с мятежом в Семи Городах, но это уже в прошлом. Ты исполнила всё, о чём я тебя просила, и я вижу твою преданность. Меня огорчает, что эта встреча окрасилась столь открытой враждебностью. Ты – продолжение моей воли, Тавор, и я не жалею о своём выборе. Да, даже теперь. Похоже, мне придётся прояснить тебе детали своего решения. Я хочу, чтобы ты вновь была рядом со мной, в Унте. Маллик Рэл обладает многими административными дарованиями, но в некоторых откровенно слаб – для этих дел мне нужна ты, Тавор. Ты нужна мне рядом, чтобы дополнить способности жреца-джистала. Ты видишь сейчас изменение структуры высшего управления Империи. Новый Первый Меч примет командование над всеми малазанскими вооружёнными силами. Тавор, пришло время отложить твой меч.

Молчание. Тавор не шевельнулась, ни единым движением не проявила своих эмоций.

– Как прикажете, Императрица.

Калам почувствовал, как кожа у него под одеждой разгорелась, точно к ней поднесли жаркое пламя. Пот градом катился по телу. Он чувствовал, как крупные капли собираются на лице и шее. Убийца уставился на свои затянутые в кожу ладони, неподвижно лежавшие на старой деревянной столешнице.

– Я рада, – сказала Ласиин.

– Мне придётся, – сообщила Тавор, – ненадолго вернуться в порт. Я полагаю, Кулак Кенеб усомнится в истинности изменения структуры командования, если ему сообщит об кто-то другой, а не я сама.